Я завидую Перми. На фоне скудости эмоциональной жизни многих провинциальных и даже столичных городов такие нешуточные страсти – фантастика! И по поводу – чего бы вы думали – всего лишь культуры!

Вокруг все сокрушаются об отсутствии точных координат дна кризиса, о курсе доллара, о технологиях, которых нет и о том, что будет с нами, когда мы их освоим, а пермяки – о культуре! Я восхищена! О культуре, той самой, которую в большинстве регионов «тащить тяжело, а бросить жалко», «не проглотить и не выплюнуть», «закрыть-нельзя-оставить» и прочее.

Несколько успешных мужчин – Чиркунов, Гельман, Иванов, Гордеев, Аверкиев, Мильграм и другие, причем успешных по-взрослому, на федеральном уровне, занимаются тем, что обычно достается тем, «кто ничего другого делать не умеет», поэтичным маргиналам и их женщинам: дискуссиями об интенсивности и качестве культурной жизни, о культурном магнетизме и центризме, культурной революционности и столичности. Я готова прослезиться. Просто девятнадцатый век какой-то с вечными вопросами и обнаженным на баррикаде бюстом. Ей-богу, завидно.

И в то же время меня берет зло. Причем социально неодобряемые чувства я испытываю к обеим сторонам конфликта. Одни приехали нести свет, учить и культуртрегерствовать, другие уже совсем не пассивно, а весьма не на шутку сопротивляются освещению, обучению и окультуриванию. И те, и другие действуют сильно и смело. И те, и другие обвиняют противоположную сторону в резких и малопродуманных действиях.

У меня возникает вопрос, а какие действия в культурном пространстве Перми возможны вообще? Какие действия, какая интеллектуально-социальная работа может принести здесь позитивные плоды? И что следует считать позитивными плодами?

Мне, не пермячке и не москвичке, есть что сказать по этому поводу. Дело в том, в 2007 году вместе со своими коллегами-нижегородцами – директором Экспертного центра «Мера» Сергеем Борисовым и директором Нижегородского филиала центра современного искусства Анной Гор я работала над «Концепцией развития культурного пространства города Перми». Работа была заказана Администрацией г. Перми и выполнена в июле-октябре 2007 года. По её результатам заказчику был представлен 70-страничный документ с многочисленными приложениями. Тексты появились не в результате отвлечённых академических размышлений, а на основе данных комплексных социологических исследований. К работе были привлечены известные деятели культуры и руководители культурных институций, авторитетные эксперты. Среди них Чагин, Абашев, Исаакян, Мильграм, Выгузова, Агишева, Плешкова, Исмагилов… В результате Концепцию мы написали, заказчик и значимые в пространстве культуры Перми люди – члены Совета по культуре при Главе города – ее одобрили, полный текст «Концепции» несколько месяцев висел на сайте мэрии. О Концепции и её презентации на городском Совете по культуре подробно и уважительно сообщили пермские СМИ. Особенное, кстати, спасибо «Новому компаньону».

И всё. Больше ничего не происходило.

А между тем, путем большой, кропотливой до выматывания души научной работы было, в частности, выявлено, что Пермь – особенная российская территория, особенности ее сложились исторически и являются следствиями объективных факторов, таких как климат, имеющиеся на территории ресурсы, способы их добычи и система распределения по стране. Все вышеназванное обусловило пермский характер, который один из респондентов экспертного опроса сравнил с характером крокодилов. Крокодил может днями и месяцами лежать на дне, поджидая свою жертву, потом, выбрав удобный момент, он совершает одно точное, просчитанное и молниеносное движение. Кажущееся спокойствие крокодилов в период ожидания ресурса обманчиво, скорость броска огромна, реакция их мгновенна. Потом опять месяцы в тине.

Мы действовали продуманно и толерантно к пространству. Мы начали с изучения. В процессе многомесячной работы мы и наши пермские коллеги, вовлеченные нами в проект, ходили и ездили по Перми. Мы входили в дворцы, храмы (искусства) и мастерские мягко и вежливо, мы стучались и вытирали ноги о коврик. Мы слушали и вникали, мы сопереживали и совосхищались. Сегодняшние оппоненты Мильграм, и Аверкиев дали по большому экспертному интервью, за что мы их еще раз очень благодарим. До Алексея Иванова мы не дошли, в чем сознаемся и каемся, по причине простой технологической несогласованности, которая бывает в большом исследовании, когда были мы – его не было в Перми, он приезжал – мы уезжали.

В результате мы предложили городу «Концепцию», в которой, в частности, настоятельно рекомендовали обратить первейшее внимание на отток активной и интересной молодежи (всех профессий), замедлить который (мы доказали!) можно укреплением семейных и дружеских связей. Связи эти можно крепить культурой, точнее культурной жизнью, а именно вовлечением людей в занятия коллективным творчеством и самосовершенствованием в системе домов культуры, библиотек и школ дополнительного образования, которые должны быть немедленно усилены, перестроены, переформатированы и элементарно отремонтированы. Мы упоминали спорт и физкультуру. (Только упоминали, потому что считаем невозможным для себя писать о том, что не изучили въедливо). «Люди стремятся к счастью», – писали мы, и предлагали дать жителям Перми возможности для личностного роста, который во многом и определяет счастье.

Мы предложили городской власти в области культурного потребления сосредоточить усилия на жителях города как публике и аудитории краевых театров и музеев, оставив краевой власти заботу о производителях культурного продукта, в широком понимании этого слова. Для этого мы предложили создать некоммерческую организацию, в задачи которой входили бы распространение информации и реклама имеющихся культурных продуктов и объектов, маркетинг и социология культуры и культурного потребления горожан. Проще говоря, мы предложили укрепить смычку зритель-артист, слушатель-исполнитель, читатель-писатель и т.д., без чего одни вырождаются в «юных пермских гопников», а другие быстро зажираются в «великих маэстро» (вариант: опускаются в «непонятые художники»).

Мы предложили беречь и сохранять особый лик Перми как города-завода, лик, который скоро сотрет новейшая высокотехнологичная индустриализация. Мы предложили создать музей техники века двадцатого, интерактивный музей, в котором дети двухтысячных годов рождения смогут увидеть спасенный от переплавки токарный станок пятидесятых годов и прочие редкие уже скоро вещи, увидеть и поработать на нем, если возникнет желание.

Мы предлагали выгоду большинству! «Пенсионерам – хоры и танцы», «детям – школы и кружки», «взрослым – почти бесплатные школы английского языка, театральные кружки и все, что они пожелают», «всем – бесплатный интернет и прокат лучших мировых фильмов в каждой библиотеке». И именно потому, что мы пеклись о выгодах большинства, о выгоде всех жителей Перми, «Концепция развития культурного пространства города» так и осталась только концепцией, мнением, благополучно, как показывает полное ее неупоминание в последних дискуссиях, забытым. Никто конкретно, ни один пермский крокодил не увидел в нашей Концепции свой ресурс. Все тихо проплыли мимо.

Сейчас она мирно висит на нашем сайте www.mera-expert.ru и решительно никого не интересует. А там было еще много хорошего.

Как видно из развернувшейся полемики, большинство деятелей пермского культурного пространства ее даже не читали! Не читали даже те, кто ее одобрял! Читали ее Мильграм и Гельман, это видно из некоторых идей, которые они предлагают. (Анна Гор лично в руки давала ее Гельману. Нам не жалко, пользуйтесь! Мы рады!) А вот Игорь Аверкиев явно не читал. (Очень надеюсь, что читал наш друг Аверкиев Всеволод, если нет – то вообще все зря…).

Игорь, я согласна с Вами, «проект «культурной столицы» бесконечно безразличен к Перми — ведь ««культурные революционеры» выбрали губернатора, а не город (выбор как согласие на приглашение)». Очень сильно согласна и знаю много подтверждений того, что «как генералам нельзя доверять войну, так и культурную политику нельзя доверять действующим художникам, писателям, актерам, а в нашем случае — режиссерам и галеристам» и что «как только художники получают власть — их плюрализм сжимается до компактных размеров собственных эстетических парадигм». Мильграм и Гельман, вдохновленные Чиркуновым (с молчаливого разрешения бесстрашного экспериментатора Чиркунова?), ворвались и стали «строить и месть в сплошной лихорадке буден» без оглядки на крокодилью ментальность, на распределение лояльности, ответственности, на устоявшееся распределение средств и ресурсов.

Но хочется спросить, а Перми вообще какой-нибудь культурный проект нужен? Хоть какой-нибудь ее «лутшие люди», как раньше они назывались, могут поддержать? Кому в Перми можно доверить культурную политику? Кто возьмется? Где тот Пера-богатырь, который вместо лоббирования собственных интересов и расширения собственных возможностей будет печься об интересах всех?

Насколько я понимаю, интерес «лутших людей» от культуры и заключается именно в том, чтобы ничего не менялось, а средства шли. И это не только в Перми, это так практически везде.

Культура, точнее производство и потребление культурных продуктов – это не религия, чтобы за нее идти на смерть. Даже от религии отступаются, как отступились в свое время насельники Перми от своих идолов. И именно уникальная и знаменитая пермская деревянная скульптура – самое наглядное тому подтверждение. Войпэль, символизирующий ужасную силу холода и ночи (не бог, Бог был один – Ен), настолько значимый и важный, что сохранился до наших дней под именем Деда Мороза. «Вой» – ночь, север, «пэль» (в коми пишется через «о» с точками) – старик, дед. (Алексей Иванов, это кто ж Вам так перевел – «Северное ухо»?). Обрядовые праздники, посвященные Войпэлю, очевидно, совпадали с днями Святого Николая, постепенно Святой Николай вытеснил Войпэля, причем, в Скандинавии и вовсе – там именно Святой Николай – Санта Клаус почему-то с длинной бородой в красном кафтане ездит на оленях. Отсюда особенное почитание Николая Угодника на северных российских территориях, отсюда и длинные белые, я бы сказала, похожие на метель бороды деревянных Николаев из Галереи. Скульптуры есть, люди есть, а развитой, древней, основанной на остатках зороастризма религии нет.

И с культурой, тем более ментальностью, образом жизни, языком, тем более говором, может произойти то же самое. Более того, именно это с ними по большей части и происходит. А для того, чтобы они остались, и даже развивались, крокодилам нужно объединяться в команды. Крокодилы должны видеть не только свой личный ресурс, они должны (это и будет положительное развитие культуры крокодилов) видеть ресурс собрата, отдельные, продвинутые крокодилы должны подниматься над тиной и считать пасущихся антилоп, распределяя их по собратьям.

Не проблема изгнать пришельца. В поединке пермяков и «перминаторов» ставлю на пермяков. Проблема в том, что, по моему личному опыту, только рыбалкой с динамитом и можно было действовать. И самая большая проблема в том, а что же будет после победы местных.

Плюсов у «вторжения» может и не быть, наоборот, после победы «почвенников» несколько лет могут блокироваться любые новации, на всех реформаторов могут вешать такие ярлыки, все равно что намыленные петли. Накушавшись крови пришельцев, пермяки могут надолго залечь на дно.

«Мирные предложения» Игоря Аверкиева не складываются в единое идейное тело и сводятся к набору административных действий. Этого слишком мало. Необходимо объединение личностей, время «одиноких и мощных» сопротивлений прошло, вызов гораздо сильнее, чем кажется с первого взгляда. Пока никто, кроме Губернатора, и вызванных им реформаторов не отвечает на вопросы двадцать первого века: «где взять деньги» и «кто это должен делать», а баррикадами и особенно бюстом в наше время уже никого не удивить.

Если бы личности, которых в Перми множество, сложились в команду, то они бы и «перминаторов» могли безопасно в нее включить – с энергией, в чем опять же соглашаюсь с Аверкиевым, в Перми все нормально.

Хочу признаться, что терпеть не могу то, что называется «современное искусство», о чем искренне и подробно сообщаю своей подруге Анне Гор на каждой открытой ею выставке. Но прилежно продолжаю ходить туда. Пытаюсь взять для себя хоть что-нибудь. Пригодится. Уверена. Жизнь длинная.

Наша страница в FB:
https://www.facebook.com/philologpspu

К 200-летию
И. С. Тургенева


Архив «Филолога»: