Журнал - Интернет-журнал "Филолог"

Людмила Грузберг

Региолект

Начнем несколько издалека. В 1990 году в научном сборнике Уральского университета (г.Екатеринбург) «Языковой облик уральского города» появилась наша статья «Что такое реальная речь современного горожанина?»

В поисках ответа на этот вопрос мы проанализировали записи естественной, непринужденной, неофициальной речи горожан, преимущественно жителей Перми, осуществляемые преподавателями и студентами Пермского государственного университета, в том числе и автором этой статьи, в течение ряда лет. При подготовке настоящей статьи мы просмотрели записи последних лет.

Прежде всего обращает на себя внимание то обстоятельство, что подавляющее большинство горожан – это «билингвы» или «полилингвы», способные в различных речевых ситуациях использовать то средства литературного языка, то городского просторечия, то профессионального или группового жаргона, а иногда и элементы местного диалекта. Соотношение и сочетание этих языковых стихий весьма многообразно – как применительно к разным людям, так и применительно к разным ситуациям общения.

Если говорить о людях, то с известной долей условности можно наметить следующие группы:

Носители литературного языка, прибегающие к элементам иных языковых разновидностей в достаточно малой степени вне зависимости от ситуации общения.
Носители литературного языка, речь которых дифференцируется в зависимости от ситуации: в одних обстоятельствах они пользуются средствами литературного языка (такую речь исследователи обычно называют разговорной речью – РР), в других – средствами городского просторечия (ГП) или жаргона.
Информанты, допускающие смешение средств различных языковых разновидностей даже в пределах одной и той же ситуации общения.
Носители городского просторечия, способные прибегать к литературному языку. В речи их фиксируются и жаргонизмы (обычно какого-либо профессионального жаргона).
Носители городского просторечия, практически не использующие никаких иных языковых средств.

Первая и пятая группы оказались весьма немногочисленными.

Приведем ряд примеров, достаточно наглядно иллюстрирующих процедуру смены кода.

Информант С. (53 г., окончила 5 классов средней школы, рабочая, г. Чусовой) разговаривает с участковым врачом, пришедшим к ее внучке: Вот сюда, сюда, положьте сумочку, положите // Сейчас, я мигом ложечку принесу, маленьку, маленькую // И она же, обращаясь к мальчишкам, шумно сбегающим по лестнице в подъезде: Кака холера вас тут носит! Чё орать-то?! Потише нельзя, што ли! У нас тут девка лежит хворат, а оне!.. //

Информант Б. (39 лет, окончила 7 классов, работница овощной базы, г. Пермь), обращаясь к дочери-подростку: Валька-а-а! Сбегай-ко в магазин. Ну, чё стоишь? Я кому сказала?! Вот те кошелёк. Не издёржишь есле – себе бери // Да башку-то не задирай // И, уже обращаясь к соседкам, сидящим на скамейке возле дома: Они ведь нонче таки (такие) полоротые! // Она же в разговоре с соседкой по дому, вузовским преподавателем: На работку отправились, Л.С.? Да-а-а… // А вчера Вы целый день свободные были? Да-а-а// Ох, как я переживаю, как я переживаю, што нету у меня выЩего образования // Ну, до свиданьица вам //

Информант В. (51 год, жен., образование высшее, преподаватель вуза) в разговоре с соседями по дому: Чего новенького, соседушки? Как живете-можете? // Ну и слава богу // Я-то? Тоже, спасибо, помаленьку // А муж ваш как здоровьем? // Ой, дак ведь это очень дорого стало// Да какая уж она шибко-то хорошая? Кухня маленькая, кладовки нету // Фрагмент речи того же информанта из его выступления на собрании жилищного кооператива: А я Вам еще раз подчеркиваю, что вы этой квартиры не получите! Сколько бы вы на нее ни претендовали! // Я не желаю способствовать осуществлению этой вопиющей социальной несправедливости! И вообще вы предстаете перед всеми весьма в некрасивом свете //

Эти и многие другие примеры свидетельствуют, что основным фактором, влияющим на смену кода, является ориентация на собеседника. Естественно, что на выбор того или иного варианта речи влияют и многие другие факторы, но рассмотрение их не входит в задачу нашей статьи. Здесь же подчеркнем, что при смене кода никогда не происходит полного перехода на другой вариант речи: носители литературного языка не воспроизводят во всей полноте ни лексических, ни синтаксических, ни – в особенности – фонетических и лексических черт городского просторечия. А носители городского просторечия не могут во всей полноте использовать средства литературного языка.

Говоря о живой разговорной речи современного города, необходимо также иметь в виду, что даже литературной устной речи присуща локальная окрашенность, что делает «речевой облик» Перми, например, непохожим на речевой облик Воронежа, Ставрополя, Петербурга и любого города другого региона.

Когда писалась статья 1990 года, в лингвистической литературе еще не была выработана типология живой разговорной речи города. Сегодня же мы можем сказать, что ответ на вопрос «Что такое реальная речь современного горожанина?» удалось отыскать благодаря введению в научный обиход понятия «региолект».

Термин региолект введен в современную российскую социолингвистику А.С. Гердтом. По Гердту, региолект – это «особая форма устной речи, в которой уже утрачены многие архаические черты диалекта, развились новые особенности. Эта форма, с одной стороны, не достигшая еще статуса литературного языка, а с другой, в силу наличия многих ареально варьирующихся черт, не совпадающая полностью и с городским просторечием. Региолекты охватывают ареал ряда смежных диалектов, включая сюда города и поселки городского типа и тем самым весьма значительные группы того или иного этноса»¹.

Для региолекта характерны общие для жителей обширного региона лексические, фонетические и грамматические особенности речи. Выделение региолекта «постулирует факт наличия особого языкового состояния, которое оказывается едва ли не основной формой устно-речевого общения больших групп этноса на определенной территории»².

Признание региолекта реальной устно-речевой сущностью выявило совершенно новый и, как показали дальнейшие события, весьма научно плодотворный объект социолингвистики.

Во всей полноте своего научного потенциала объект предстает в работах профессора Пермского государственного университета Е.В.Ерофеевой.

Е.В.Ерофеева относит региолект, наряду с просторечием и жаргоном, к так называемым «промежуточным» образованиям. Такие образования отличаются проницаемостью, открытым характером, нечеткостью границ; они перекрещиваются друг с другом, накладываются друг на друга. «С философских позиций промежуточное языковое образование есть прерывный компонент внутри единого непрерывного пространства – континуума языковой коммуникации»³.

Промежуточный характер региолекта Е.В. Ерофеева иллюстрирует в частности такой схемой:

литературный язык

⇔

региональный вариант литературного языка

⇔

региолект

⇔

диалект

и сопровождает ее следующим комментарием-рассуждением: «Точкой» (или, скорее, областью) на оси перехода литературного языка в региолект является региональный вариант литературного языка, по своим характеристикам близкий и литературному языку, и региолекту. <… > Таким образом, по признаку территориальной ограниченности, т.е. наличия местных особенностей речи, получаем некий континуум, на котором (весьма условно) выделяются переходные ступени, характеризующиеся качеством и количеством наблюдаемых местных элементов»⁴.

Высокую научную и эвристическую ценность имеет, по нашему мнению, постулат, сформулированный в монографии Е.В. Ерофеевой, – положение о двойственной природе языка города: с одной стороны, «язык города является гетерогенной структурой, рождающейся при столкновении разнородных языковых образований и имеющей социальное расслоение». С другой стороны, сложное взаимодействие различных языковых подсистем «приводит к возникновению некоторой гомогенной языковой структуры, характерной только для данного города»⁵.

Двойственный характер объекта изучения требует, по мнению автора монографии, «и особых методов исследования, позволяющих учитывать природу объекта. Наиболее продуктивным подходом к изучению городской речи и языка города представляется вероятностный подход»⁶ (выделено нами. – Л.Г.).

В процессе вероятностно-статистического изучения фонетики региолекта Прикамья, в результате слухового анализа и подсчетов частот встречаемости произносительных особенностей была выделена группа особенностей, которые являются наиболее распространенными и встречаются не менее чем у трети информантов.

Проведенный на базе этих особенностей общий статистический анализ показал, что самой высокочастотной и встречающейся абсолютно у всех информантов чертой является чрезмерная редукция гласных по подъему на месте орфографических А и О. «Именно эта произносительная черта провоцируется общими особенностями пермской артикуляторной базы, для которой характерен небольшой раствор рта при говорении. Эта же особенность связана <…> и с количественной характеристикой безударных гласных на месте А и О: пермские гласные значительно короче нормативных»⁶.

Весьма частотными в пермском региолекте оказываются также еканье и произношение [а]-образных звуков на месте А и Я после мягких согласных.

Сопоставление частот особенностей в речи петербужцев и пермяков позволило автору монографии выделить региолектные особенности на фоне общеразговорных. Кроме уже перечисленных, к ним относятся оканье, выпадение j (сдел[ аэ ]м, добр[аъ] слава, платте ⁷ и т.п.), смягчение ш и ж, смягчение согласного в абсолютном конце предыдущего слова перед начальным И или J последующего слова (о[т’ и]збы и до избы, о[т’ jэ]ды отказался7 и т.п.). Анализ частот особенностей при разных формах речи (чтение и монолог) подтвердил данные о преобладании особенностей в спонтанной монологической речи по сравнению с чтением. Оказалось, что подобное увеличение частотности характерно в основном для базовых региолектных особенностей: оканья, еканья и чрезмерной редукции гласных.

Исследование Е.В.Ерофеевой позволяет с абсолютной уверенностью утверждать, что в современном русском языке региолект и является основной формой местной речи. Все мы говорим, оказывается, на региолекте.

Господствовавший некогда структуралистский взгляд на язык представлял его как систему чистых отношений. Введение же вероятностного фактора устраняет однозначность этих отношений, делает их более или менее вероятными, более или менее возможными. Вероятностный фактор дает возможность учитывать силу связи между разными единицами в различных коммуникативных условиях, зависящих в том числе и от социопсихологических характеристик говорящих.

-----

1 . А.С.Гердт. введение в этнолингвистику: курс лекций и хрестоматия. СПб., 2001. С.23.
2 . Там же. С. 24.
3 . См.: Н.В.Хорошева. Промежуточные формы городской разговорной речи (на материале русского общего жаргона и французского общего арго). Дисс. канд. филол. наук, Пермь, 1998. С. 8.
4 . Е.В.Ерофеева. Вероятностные структуры идиомов: социолингвистический аспект. Пермь, 2005. С. 100.
5 . Е.В.Ерофеева. Там же. С.
6 . Е.В.Ерофеева. Там же. С.
7 . Примеры взяты из записей речи, выполненных Л.А. Грузберг в г. Перми.

Наша страница в FB:
https://www.facebook.com/philologpspu

К 200-летию
И. С. Тургенева

Архив «Филолога»: