Я вытащила наугад один номер «Огонька», за сентябрь восемьдесят девятого года, прочитала и, признаться, не нашла ничего особенно нового.

 

Это было время особой востребованности информации при одновременной ее бедности. «Огонек» представлял ее читателям. Сразу вспомнились моменты, связанные с трехтомной хрестоматией «Русское зарубежье», которую мы тогда готовили. Никаких интернетов не было, источников текстов тоже, нужно было по кусочку выцарапывать информацию. Она была иногда в «Огоньке». Там были известные, там были и неизвестные авторы. Есть то, что до сих пор, несмотря на многочисленные последующие издания, никогда больше не печатали.

 

Я сейчас читала журналы и видела все те же имена. Имена, которые всплыли в конце восьмидесятых, Костиков, например. Тогда они делали тиражи, и сейчас тоже. Что говорили тогда, и сейчас то же говорят. Это во-первых.

 

Во-вторых, у меня было какое-то другое впечатление, когда я читала эти журналы в начале восьмидесятых. Этот номер, который я первым открыла, начинается лозунгом: «Студенты, в строй!» Речь идет, понятно, о призыве студентов на военную службу. То же и сейчас.

Дальше письма в редакцию. Раньше, до перестройки, так письма не печатались, разве только в поддержку редакции. Вот письмо про то, что собираются в Сочи в 1998 году провести зимние игры и что не надо их проводить: денег мало и крадут много. Что тогда, то и сейчас – абсолютно.

 

Другое дело – тон писем несколько другой, менее агрессивный. Он не эйфорический, но надежды присутствуют. Эти люди чувствуют, что они оказывают влияние на судьбу страны и чему-то доброму содействуют.

 

И сомнения были – и есть, куда они девались. Вот обложка номера «Прощай, цензура?» Следует за этими словами восклицательный знак? Нет, вопросительный. Много таких вещей можно обнаружить, которые показывают нам, что особых иллюзий общество не имело.

 

Концепция-то ведь простая, так оно и должно быть в истории: перестройка – заморозки, перестройка – заморозки. Хорошо бы, чтобы время оттепели увеличивалось, а время заморозков уменьшалось.

 

Другое печальнее: сегодня мы видим отсутствие новых открытий, новых журналов, того «Родника» и той «Даугвавы», появление желтой прессы. Это не оттепели явления или заморозков, а отсутствие новых имен. И людей ведь нет такой величины. Говорят, вот Костиков остался. Тот же Коротич. И в политике все куда-то ушли в сторону.

 

Наша страница в FB:
https://www.facebook.com/philologpspu

К 200-летию
И. С. Тургенева


Архив «Филолога»: