Член редколлегии журнала «Филолог»
Людмила Грузберг беседует
с доктором филологических наук
профессором Оренбургского государственного
университета Константином Белоусовым.

 

Л.Г.: Константин Игоревич, совсем недавно я закончила читать Ваше монографическое исследование «Теория и методология полиструктурного синтеза текста»¹. Мне хочется представить журналу «Филолог» некоторые, особенно заинтересовавшие меня, положения Вашей работы. Не согласитесь ли Вы ответить на ряд вопросов, связанных с проблемами анализа текста, разрабатываемыми Вами?

 

К.Б.: Спасибо. Я рад сотрудничеству с «Филологом».

 

Л.Г.: В своей монографии Вы указываете, что основу Вашего исследования феномена текста составляет системнодеятельностный подход². Скажите, пожалуйста, на чьи идеи Вы прежде всего опирались, разрабатывая и применяя такой подход?

 

К.Б.: Вы, несомненно, заметили, что уже в самом названии – системнодеятельностный – выделяются два компонента, каждый из которых соотнесен с известными методологическими подходами – системным и деятельностным. Стремление к синтезу этих подходов обнаруживается в целом ряде работ. У Г.П. Щедровицкого, например, находим такое положение: «…я реализую <…> системодеятельностный подход, который <…> исходит не из оппозиции <…> “исследователь – исследуемый объект”, а из самих систем деятельности и мышления»³.

 

Здесь важно подчеркнуть, что, по Щедровицкому, наши представления об объекте исследования, да и сам объект, задаются и определяются не столько материалом природы и мира, сколько средствами и методами нашего мышления и нашей деятельности. И в этом смысле наша мыследеятельность – это термин Г.П. Щедровицкого – творит объекты и представления о них⁴.

 

Л.Г.: Какой замечательный идеализм! В лучшем – гегелевском – значении этого слова…

 

К.Б.: Да … Причем, это написано в 70-е годы, только опубликовано в 95-м. В эти же годы мысль о плодотворности синтеза системного и деятельностного подхода в научных исследованиях высказал М.С. Каган в работе «Человеческая деятельность. (Опыт системного анализа)», где он широко пользуется понятием системно-деятельностный подход и утверждает, что исследование любой сферы реализации человеческой активности должно исходить из понимания ее как деятельности, организованной в соответствии с системными требованиями⁵.

 

Л.Г.: А у меня возник такой вопрос: обнаруживаются ли различия в изложенных Вами концепциях, и если – да, то в чем они заключаются?

 

К.Б.: В концепции М.С. Кагана системное и деятельностное мыслятся как относительно свободные начала. Это даже в написании термина отразилось: системно- (дефис!)деятельностный. А у Щедровицкого – системодеятельностный (слитное написание!). В первом случае объект мыслится исследуемым извне, со стороны, и к нему прилагаются принципы и системного, и деятельностного типов описания. Во втором случае объект анализируется на основании того, к а к он представлен в мыследеятельности исследователя. В процессе такого типа анализа создается онтологическая схема объекта, он с необходимостью приобретает формы и черты под влиянием способа, средств и хода осуществления познавательной деятельности.

 

К сказанному важно добавить следующее: при изучении феномена текста совершенно необходимо постоянно иметь в виду фактор целостности. Постижение этой стороны объекта также непосредственно коррелирует с принципами системнодеятельностного подхода. Некоторые исследователи считают, что в самих системах вне человеческой деятельности нет ничего такого, что придавало бы им целостность. Хотелось бы в этом плане обратить внимание на такое высказывание: «Каждому виду деятельности на данном материале соответствует свое целое, без деятельности не существующее и потому не сводящееся к материалу. Конечно, объект строится деятельностью на материале, а не высасывается ею из пальца, но есть не сам материал, как он есть. Деятельность выделяет в материале нечто главное по отношению к средствам и целям деятельности». Это из работы В.Б. Губина «Физические модели и реальность»⁶.

 

Л.Г.: Впечатляющая перекличка с исследованием Г.П. Щедровицкого. Там и здесь – о великой способности научного метода как такового, способности творить, о креативности научного анализа… Но мне кажется, Константин Игоревич, есть необходимость поговорить о терминологии. Вы используете термин системнодеятельностный (подход), Г.П. Щедровицкий говорит о системодеятельностном подходе, а М.С. Каган – о системно-деятельностном. В чем содержательное своеобразие каждого из этих терминов?

 

К.Б.: Я отдаю предпочтение термину системнодеятельностный вот почему: в отличие от системно-деятельностный (с дефисным написанием), первый из упомянутых терминов более адекватно представляет сущность манифестируемого научного подхода – с и н т е з системного и деятельностного (отсюда – слитное написание). Вариант же систеМОдеятельностный первой своей частью связан со словом «система», а не со словом «системный», что и обусловило выбор варианта системНодеятельностный.

 

Извините, пожалуйста, за то, что допускаю повторение, но хотелось бы еще раз подчеркнуть, что реализация системнодеятельностного подхода позволяет рассматривать изучаемый объект в с и с т е м е исследовательской

д е я т е л ь н о с т и и в конечном итоге выявлять онтологические свойства объекта.

 

Л.Г.: Какие из лингвистических исследований выполнены, по Вашему мнению, в духе системнодеятельностного подхода?

 

К.Б.: До недавнего времени в лингвистической науке наблюдалась достаточно парадоксальная ситуация: широкое и достаточно длительное применение и системного, и деятельностного подходов привело на определенном этапе не к синтезу их, а к обособлению каждого из них, что породило два противоположных лингвистических направления – системо- и антропоцентризм. Лингвистике, ориентирующейся на рассмотрение системных отношений, была противопоставлена лингвистика, ориентирующаяся на теорию деятельности⁷.

 

Лишь в самое последнее время во многих диссертационных исследованиях наблюдаются попытки синтеза обсуждаемых подходов.

 

Мне кажется, правда, что системному подходу в лингвистике повезло в большей степени, чем деятельностному, ведь именно с помощью системно-структурного подхода была создана целостная модель языка. И если сегодня раздаются настойчивые призывы перейти от «имманентной» лингвистики, с ее установкой рассматривать язык «в самом себе и для себя», к лингвистике антропологической, изучающей язык в тесной связи с человеком, его сознанием, его деятельностью, то любые действия на этом пути не должны вести к «подрыву» той модели.

 

Л.Г.: Что Вы сами хотели бы добавить к сказанному?

 

К.Б.: Пожалуй, следующее. Любой объект, рассматриваемый как система, является компонентом в составе другой, более сложно организованной системы, или метасистемы. Естественно, в зависимости от задач исследования такая метасистема может иметь разную структуру и содержать компоненты, выделенные по разным основаниям.

 

Например, в языкознании текст можно рассматривать как сложноорганизованную многоуровневую систему, состоящую из фонем, морфем, лексем, синтаксем и гиперсинтаксем. А можно – как систему пропозиций, микротем и др. или как систему, организованную по другим основаниям, связанным, скажем, с сюжетом, композицией, системами персонажей и мн. др.

 

В целом, системный анализ мы определили бы как иерархически организованную совокупность исследовательских действий и операций, направленных на необходимую и достаточную степень описания, объяснения и предсказания поведения изучаемого объекта с позиции субъекта-исследователя, устанавливающего эту степень при формулировании цели изучения.

 

Л.Г.: Большое Вам спасибо, Константин Игоревич.

 

К.Б.: И Вам! Творческих находок и успехов «Филологу».

 

-----

*. Авторский термин и авторская орфография – Ред.

1. Белоусов К.И. Теория и методология полиструктурного синтеза текста. – М.: «Флинта», «Наука», 2009. – 210 с.

2. Указ. соч. С. 12.

3. Щедровицкий Г.П. Избранные труды. – М., 1995. С. 145.

4. Указ. соч. С. 154.

5. Каган М.С. Человеческая деятельность. (Опыт системного анализа). – М.: Политиздат, 1974. – 328 с.

6. Губин В.Б. Физические модели и реальность. Проблема согласования термодинамики и механики. – Алматы, 1993. С. 193.

7. См., например: Хартунг В. Деятельностный подход в лингвистике: результаты, границы, перспективы. // Общение. Текст. Высказывание. – М.: «Наука», 1989. С. 41.

Наша страница в FB:
https://www.facebook.com/philologpspu

К 200-летию
И. С. Тургенева


Архив «Филолога»: