Если факультету девяносто, а дому на Сибирской 24, где он живет, еще больше, и при этом в доме скрипят старые книжные шкафы, тускнеют зеркала, переглядываются между собой классики и их герои, а поколения филологов читают Гофмана и Гоголя, да еще хранят собственноручно записанные сказки и былички…

 

 

– в таком доме начинают происходить собственные невероятные истории. Вот некоторые из них. За абсолютную достоверность не ручаемся, однако…

 

 

Более семи десятилетий назад, в тридцать седьмом году прошлого века, на кафедре русской литературы поселились портреты и благоденствуют там доныне: овальные, в позолоченных рамах. Всё мужчины, пушкинские предшественники и современники. Среди них – красавица, супруга поэта. И не было ей равных, и все, кто на кафедру заходил, умилялись: как хороша, таких сегодня не бывает! Однажды только доцент, блондинка и художница, звезда факультета, возьми да и скажи: «Не безупречна…». И тут Наталья Николаевна ка-а-к с высоты грохнется! И прямо на обидчицу! Промахнулась, а то бы современной красавице не поздоровилось. Помирились. А на портрете вмятина осталась, можно посмотреть: не пожалела Натали своего золотого обрамления, так рассердилась.

 

 

 

Как всякий производственный фольклор, это тайна, но заинтересованные знают, что бюсты классиков, с незапамятных времен стоящие в коридоре, иногда помогают сдать экзамен. Разделение труда здесь, конечно, есть: Радищев может поспособствовать на восемнадцатом веке, Белинский, естественно, на девятнадцатом. Вопросы достаются из числа хорошо подготовленных, как правило, о гражданственности, прогрессе и положительных героях. Помогают белые классики, правда, избирательно, но случаи, судя по зафиксированному выражению благодарности, бывают и сегодня.

 

 

 

 

А вот это уж точно так: чтобы семейная жизнь была удачной, нужно, чтобы свадьба, желательно в полном составе, сфотографировалась у Нашего Пушкина. Поэт, войдя в круг гостей, одобрит и благословит – и все будет прекрасно: и любовь, и дети, и деньги, и карьера. А если не случилось, надо внимательно разглядывать ту самую фотографию: не смотрит ли Александр Сергеевич на жениха неодобрительно? Может быть, понимает, что недостоин жених филологини – умницы и красавицы.

 

 

 

Лет эдак тридцать назад Израиль Абрамович Смирин, мудрец и гедонист, привез с юга картину, подарок друга-художника. И всех радовал вид молодого вдохновенного Пушкина на фоне солнечной Одессы с рукописью, бокалом и гроздью винограда на столе. Но настала перестройка, антиалкогольная кампания, и бокал у поэта административным решением отобрали – закрасили попросту. Хотя не совсем: чтобы не образовалось пустоты, основание переделали в подобие карманных часов. Так и сидит с тех пор Александр Сергеевич с виноградом и часами.

 

 

Но весной, особенно часто это бывает в дни последнего звонка и вручения дипломов, поэт, ликуя вместе со всеми, возвращает себе бокал и убирает подальше брегет, потому что счастливые, как известно, часов не наблюдают. И некоторые выпускники это видели.

 

 

 

Конечно же, привидение в нашем корпусе есть. Но дом еще не так стар, в 2016-ом всего сто лет, и привидение не очень выразительное. Появилось оно в конце семнадцатого, еще на историко-филологическом. Обнаруживало себя только в зимнюю сессию и являлось только преподавателям, заканчивающим экзамен после 21.00. Бледная тень неопределенного пола отделялась в темном коридоре от стены и слабым голосом произносила всегда одно: «Поставьте, пожалуйста…»

 

 

Последний раз, как говорят, явилось в семьдесят седьмом. Тогда молодой доцент, не испугавшись, в ответ на просьбу призрака строго ответил, что надо лучше готовиться, тексты читать, и спросил что-то принципиально важное о цвете обуви главного героя… Привидение исчезло. Учит, наверное, до сих пор и подкарауливает того же доцента…

 

 

 

Наша страница в FB:
https://www.facebook.com/philologpspu

К 200-летию
И. С. Тургенева


Архив «Филолога»: