В.Я.Брюсов

 

 

 

Иконография Страстей Христовых, как уже отмечалось в предыдущем материале, состоит из несколько сюжетов, основанных на Писании и апокрифах.

 

Евангелисты единодушны в повествовании об аресте Иисуса: «зная все, что с Ним будет», он не скрывался от стражи, вышел к толпе.

 

 

Его более волновала судьба учеников, еще не готовых к страданиям. Им предстояло продолжать проповедь, потому Иисус сказал: «оставьте их, пусть идут».

 

Вначале ученики пытались защитить Иисуса, Петр даже отсек мечом ухо рабу по имени Малх. Но Иисус исцелил раба и произнес слова, аналогичные некогда звучавшим в одной из проповедей: «Возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут».

 

 

Согласно евангелиям, ученики скрылись, лишь Петр последовал за учителем, но потом отрекся от него.

 

Апостол Петр, называвшийся прежде Симоном, был приведен к Иисусу своим братом – апостолом Андреем Первозванным. Сильный духом, преданный учителю в вере, он удостоился имени Петр (Камень) и особого приближения к Господу. На этом камне Петровой веры Христос вознамерился создать Церковь свою.

 

Сюжет об отречении Петра встречается во всех четырех Евангелиях (Мф.26:69-75; Мк.14:66-72; Лк.22:55-62; Ин.18:15-18, 18:25-27).

 

О том, что Пётр от него отречётся, Иисус Христос поведал ученикам еще во время Тайной Вечери. «Он [Пётр] отвечал Ему: Господи! с Тобой я готов и в тюрьму и на смерть идти. Но Он сказал: говорю тебе, Петр, не пропоет петух сегодня, как ты трижды отречешься, что не знаешь Меня». (Мф.26,34).

 

Так и случилось.

 

 

«Петр же сидел вне на дворе. И подошла к нему одна служанка и сказала: и ты был с Иисусом Галилеянином. Но он отрекся перед всеми, сказав: не знаю, что ты говоришь. Когда же он выходил за ворота, увидела его другая и говорит бывшим там: и этот был с Иисусом Назореем. И он опять отрекся с клятвою, что не знает Сего Человека. Немного спустя подошли стоявшие там и сказали Петру: точно и ты из них, ибо и речь твоя обличает тебя. Тогда он начал клясться и божиться, что не знает Сего Человека. И вдруг запел петух. И вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня. И выйдя вон, плакал горько». (Мф.26:69-75)

 

 

 

Пётр никогда не забывал своего предательства и всю оставшуюся жизнь при полуночном пении петуха становился на колени и, обливаясь слезами, каялся в своем отречении, хотя Господь простил его и вновь восстановил в апостольском достоинстве троекратно (по числу отречений).

 

Ситуация отречения может интерпретироваться психологически и символически. Во-первых, сквозь призму внутреннего состояния апостола, как всякого человека, находящегося в мучительном положении беспомощности и скрывающего свою любовь и душевные муки.

 

 

Во-вторых, служанки, уличающие Петра, воплощают человеческую немощь и бездуховность, «приличествующую рабам».

 

 

Петух же, приводящий апостола в чувство, является, по мнению христианских толкователей, «словом Христовым», не дающим человеку расслабляться, «пробуждающим» его.

 

В христианском искусстве атрибутами апостола Петра стали петух, ночной костер, ключи от рая.

 

 

Впоследствии Петр проповедовал Евангелие по берегам Средиземного моря, в Малой Азии, Египте, Греции, Испании. В конце жизни прибыл в Рим, где принял мученическую смерть через распятие вниз головой.

 

Христос, представший перед Синедрионом (высший судебный орган), был осужден на смерть, но для исполнения приговора требовалось согласие римского правителя.

 

 

В то время им был Понтий Пилат.

 

Пилат, созвав первосвященников, начальников и народ, сказал им: «вы привели ко мне этого Человека, как развращающего народ; и вот я не нашел Его виновным ни в чем том, в чем вы обвиняете Его. Я посылал Его к Ироду, и Ирод также ничего не нашел в Нем достойного смерти. Итак, лучше, я накажу Его и отпущу».

 

 

Пилат сказал народу: «есть у вас обычай, чтобы я одного узника отпускал вам на Пасху; хотите ли, отпущу вам Царя Иудейского?» Тогда народ, наученный старейшинами, стал кричать: «отпусти нам Варавву!», хотя Варавва был разбойником и убийцей. Тогда Пилат спросил их: «что же хотите, чтобы я сделал с Иисусом, называемым Христом?» Они закричали: «да будет распят!»

 

 

Тогда Пилат, думая вызвать у народа сострадание к Иисусу, велел воинам бить его. Воины отвели Христа во двор и, раздев его, жестоко били. Потом надели на него багряницу (короткую красную одежду без рукавов), возложили на голову венец из колючего терна и дали ему в правую руку трость вместо царского скипетра. И стали насмехаться над ним: становились на колени, кланялись ему и говорили: «радуйся, Царь Иудейский!»; плевали на него и, взявши трость, били по голове и по лицу Его.

 

Облачение Иисуса в багряницу, возложение тернового венца и обращение к нему «радуйся, Царь Иудейский!», пародирующее обращение к императору, являются надругательством над царским достоинством Христа.

 

 

Когда вышел Иисус Христос в терновом венце и в багрянице, Пилат сказал им: «Вот человек!» (Ecce homo). Иконографический тип изображения Христа в терновом венце и в окружении стражников получил название «Ecce homo». Он часто встречается в европейской живописи.

 

 

Пилат желал освободить Иисуса Христа. Но иудеи кричали: «если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царем, противник кесарю». Пилат, услышав такие слова, решил лучше предать на смерть неповинного Человека, чем самому подвергнуться царской немилости. Тогда Пилат вывел Иисуса Христа, сам сел на судное место и сказал иудеям: «вот Царь ваш!» Но они кричали: «распни Его!»

 

 

Пилат, видя, что ничего не помогает, а смятение увеличивается, взял воды, умыл свои руки перед народом и сказал: «неповинен я в пролитии крови этого Праведника; смотрите вы», тем самым возложив вину на иудеев. Пилат отпустил разбойника Варавву, а Иисуса Христа предал им на распятие. (В Евангелиях от Матфея: гл. 27, 15-26, от Марка: гл 15, 6-15; от Луки: гл. 23, 13-25; от Иоанна: гл. 18, 39-40; гл. 19, 1-16).

 

Казнь распятием на кресте считалась иудеями самой позорной, но Христово распятие стало искупительной жертвой за грехи всех людей.

 

Страсти Христовы, как и другие евангельские сюжеты, легли в основу многочисленных произведений искусства. Вряд ли найдется мастер классических эпох, не обращавшийся к теме страданий Иисуса. Это могли быть отдельные произведения (как приведенные выше) и объемные циклы (например, у Дуччо, Джотто и др.).

 

    

 

    

 

Наша страница в FB:
https://www.facebook.com/philologpspu

К 200-летию
И. С. Тургенева


Архив «Филолога»: