Спешу обрадовать читателей: московское издательство «Росмэн» выпустило в свет серию сборников сказок Беатрикс Поттер (1866 – 1943)¹.

 

 

Тот, кто в детстве прочитал «Ухти-Тухти» и «Кролика Питера», с умилением их перечитает и, возможно, заметит то, что не замечал тогда, а другие с восторгом откроют для себя эту удивительную сказочницу, имя которой в Англии упоминают наряду с именами Льюиса Кэрролла и Эдварда Лира.

 

До этого издания сказки Поттер были известны у нас только в свободном пересказе. Н.Демурова, сделавшая классический перевод «Алисы в Стране Чудес», предупреждает, что маленькие сказочки Поттер «чрезвычайно трудны для перевода, несмотря на их кажущуюся легкость и простоту»².

 

Кроме нового переводчика, требовался и новый издатель, так как первые сказки Поттер, вышедшие в издательстве «Фредерик Уорн» (Frederick Warne and Co. Ltd.) более века назад, представляли собой белые книжечки в формате 5,6×4,4 дюйма (14×11 см), текста в каждой было не более нескольких страничек. И вот, начиная с 1901 года, дети Англии из поколения в поколение читают эти маленькие книжечки. Наверное, это не может не наложить отпечатка на всю нацию.

 

Ценность уорновского издания еще и в том, что в нем Поттер предстает перед нами и как автор, и как художник-иллюстратор. «Ее тонкие акварели составляют единое целое с текстом, по-своему дополняя и освещая его. Всякие попытки разорвать это единство или «улучшить» иллюстрации, сделав их «поярче», «побольше» (чего обычно требуют отечественные маркетологи), обречены на провал. Я не сомневаюсь, что всякий, кто хоть раз держал в руках изданные Уорном белые книжечки, согласится со мной. Остальных прошу поверить мне на слово»³, - пишет Нина Демурова.

 

Новое издание, предпринятое «Росмэн», ценно не только новым переводом, но и воспроизведением знаменитых акварелей автора. Однако наше издательство, удержавшись от того, чтобы сделать иллюстрации «поярче», все-таки сделало их «побольше» (в этом издании формат книжек приблизительно в 1,5 раза больше, чем в английском).

 

Обратимся, наконец, непосредственно к сказкам. Кстати, в английском языке нет термина «сказка», отсутствует само родовое понятие сказки. Беатрикс Поттер не писала сказок – она писала tales. А слово «tale», хотя и входит в различные видовые обозначения сказок, само по себе означает «повесть», «повествование», «рассказ». Маленькие книжечки Поттер названы просто: «A tale of Peter Rabbit», «A tale of Tom Kitten» - то есть «Повесть о Питере Кролике», «Повесть о Котике Томе». Взятое само по себе tale подчеркивало подлинность, невыдуманность повествования⁴. Реалистичность рассказа идеально сочетается с реалистичностью рисунков: с детства одинокая девочка Беатрикс (старинная форма имени Беатрис) из богатой викторианской семьи любила делать наброски с животных, которые жили не только в саду, но и в детской комнате родительского дома. Одно время в доме были две ящерицы, Тоби и Джуди, ужиха по имени Салли, четыре тритона, зеленая лягушка, а в клетке для попугая обитали две летучие мыши. Ее любимцем был Кролик Бенджамин – Прыгун, которого она «потихоньку принесла домой в бумажном пакете из лондонской лавки».

 

Другими ее питомцами были Кролик Питер, Мышка Ханки-Манки, ежиха Ухти-Тухти – все они запечатлены на ее иллюстрациях.

 

Важно обратить внимание на такую особенность сказок Поттер, как драматичность действия. Так, сказка о Питере Кролике, которая открывает маленький сборник, начинается напоминанием крольчихи миссис Пуш своим деткам о «неприятности», случившейся с их отцом: он стал начинкой пирога. На этой же странице рисунок: улыбающаяся дородная миссис Мак-Грегор несет пирог и все – дитя, собачка, мистер Мак-Грегор – в предвкушении.

 

 

Рисунок не столько иллюстрирует эпизод, сколько обозначает то, что не передано словесно: мистера Мак-Грегора представляют истинно страшные руки с большими толстыми пальцами, сжимающими нож и вилку, рядом на белой скатерти стола лежит еще один прибор.

 

Тема еды продолжается. Кролик Питер в огороде мистера Мак-Грегора в синей курточке и башмачках стоя упоенно грызет морковку, вторую держит в руках, на грядке видны еще несколько. По колориту это совершенно очаровательная картинка: красновато – розовая птичка малиновка, у моркови более яркий розовый оттенок, голубая курточка Питера с золотыми пуговками, кружево зеленых и желтоватых листьев. Здесь же лопата мистера Мак-Грегора, воткнутая в землю, - деталь, которая поначалу не привлекает особого вникания. Однако читатель должен заметить этот предмет, поэтому на ручку лопаты помещена яркая малиновка.

 

 

Истории Поттер не только реалистичны, но и аллегоричны: лопата напоминает о необходимости трудолюбия и порядочности, а воровство кролика Питера тем непростительней, что он знает, что мать-крольчиха отправилась покупать «плюшки, пышки, пампушки и сладкие ватрушки».

 

Питер вот-вот будет схвачен: «Мистер Мак-Грегор яростно топнул и носком башмака прижал кроличий хвостик, но Питер вырвался и выпрыгнул в окошко, опрокинув три горшка с цветами».

 

 

Мы волнуемся за зверушку и негодуем на огородника, к тому же в рисунке на этой странице изображен огромный башмак, подкованный гвоздиками.

 

Поттер снова использует прием метонимии (башмак заменяет человека) в момент угрозы для жизни Питера. Однако полностью изображенный мистер Мак-Грегор – это седой старичок в круглых очках, мирно трудящийся в огороде, а при виде воришки забавно потрясающий мотыгой.

 

Так проявляется тончайшая ирония Поттер: автор  с помощью не только рассказа, но и рисунка дает нам понять, кто есть кто, и, если угодно, изображает внутренний мир обоих героев. Недаром эпизод заканчивается тем, что старик «устал от беготни, <…> прекратил погоню и занялся делами».

 

Еще один персонаж, занимающийся делом, - это мышь, не могущая сказать Питеру, где находится спасительная калитка, потому что «не могла вымолвить ни слова». В случае с мышью нет и тени осуждения в воровстве, так как бабушка-мышь таскала бобы и горох внучатам в лес.

 

Иронически заканчивается огородный эпизод, однако тема труда подспудно присутствует: Питеру удалось убежать, а брошенные им курточка и башмачки пригодились для пугала – отпугивать черных дроздов, таких же нахальных и прожорливых, как кролик. Иронически заканчивается сказка в целом: «Вечером Питер совсем занемог – у него заболел живот и начался жар. Миссис Пуш уложила его в постель и заварила ромашку и дала Питеру - как велел доктор – «одну столовую ложку на ночь». А Пышку, Плюшку и Пампушку ждали на ужин горячие плюшки, пышки и пампушки и сладкие ватрушки. "Пышка ела плюшки, Плюшка – пампушки, а Пампушка – ватрушки. Но кто же тогда съел все пышки? Долго крольчата не гадали, они быстро запутались и уснули"… Кажется, Питеру удалось поживиться не только в огороде мистера Мак-Грегора…

 

Вторая сказка – о лесной мышке миссис Мыштон – рассказывает о необходимости соблюдения простейших житейских правил, норм существования, из чего и складывается гармония жизни.

 

 

Образ двери как преграды, защиты от хаоса постоянно присутствует и в повествовании, и в изображении, недаром первый же рисунок изображает Маусину Мыштон в дверном проеме, в обрамлении нежно – зеленой листвы, это ее портрет в двойной раме. «Она жила в насыпи под живой изгородью. Какой у нее был удивительный дом! Длинные коридоры вели к погребам и кладовым, где она хранила запасы зерна и орехов. А по стенам тянулись корни живой изгороди. В ее доме была кухня, гостиная, буфетная и чулан». Трижды обозначенная дверь появляется при изображении извилистого подземного коридора. Миссис Мыштон негодует на Джима Шмелли, который влетел в окно («Разве у дома нет дверей?») и вообще на всех многочисленных непрошеных посетителей, для которых и дверь не стала преградой. Бедная миссис Мыштон пытается скрыться в спальне («Там, в глубине, она соорудила кровать и отделила ее занавеской, - чтобы ее не беспокоили»). Рядом на рисунке – уютное розовое одеяло, голубые занавески, аккуратно поставленные башмачки и щеточка с совочком, ведь Маусина Мыштон была «ужасной чистюлей». И вот это тихое и благостное существование постоянно нарушается («Просто невиданный беспорядок. И мох, и чертополох, и липкие пятна от меда, и грязные следы ног и ножек… Во что превратился мой дом!»).

 

Верх наглости и бесцеремонности - поведение мистера Жабсона, живущего «в канаве под изгородью, в очень грязной и мокрой канаве». На соответствующем рисунке изображен бочкообразный мистер Жабсон, едва помещающийся в кресле-качалке, и миссис Мыштон, жмущаяся к стенке. Этот злодей не самый зловещий (а у Поттер злодеев немало), но вполне отвратительный. Постоянно улыбаясь и припевая «Тили-тили-тили-бом!» в поисках меда он «неспешно» встает и принимается отпирать дверцы шкафов, выдвигать ящики, «протискивается» в буфетную, «вламывается» в кладовую.

 

После изгнания мистера Жабсона Маусина взяла «несколько прутиков и укрепила их в дверях, чтобы парадный вход стал поуже». «Теперь уже мистеру Жабсону не пролезть!» После двухнедельной весенней уборки, когда все стало «безукоризненно чистым», миссис Мыштон устроила праздник для своих друзей, а мистер Жабсон, благодаря принятым заградительным мерам, «протиснуться» в дом не сумел.

 

В этой сказке быт освящен любовью, пронизан авторским сочувствием, однако в повествовании нет ни грана сентиментальности: мистер Жабсон тут как тут, угощается медвяной росой из желудевых чашек и приговаривает» «тили-тили-тили-бом! Ваше здоровье, миссис Мыштон!»

 

 

Самая лиричная из трех сказок – «Сказка о миссис Туфф», в ней наиболее полно выражена мечтательность и поэтичность Поттер.

 

От изображения повседневной действительности ( в рисунках реалистично изображена сельская ферма и ее обитатели) Поттер ведет читателя в мир возвышенный, в мир чистоты и тихой прелести существования, при этом прочно сохраняя связь с действительностью. Так, метафора духовного восхождения маленькой Джули раскрывается с помощью вполне реалистичных деталей: «Через ограду вел ступенчатый перелаз. Джули поднялась на несколько ступенек , и перед ней открылся вид на высокую-превысокую гору – такую высокую, что вершина терялась в облаках. Ей почудилось, что на склоне, под самыми облаками, лежат какие-то белые вещицы… через две минуты Джули была у подножия горы. Вверх шла крутая тропинка. Быстро-быстро побежала по ней Джули. Когда она посмотрела вниз, ферма Крохтон показалась ей совсем маленькой, домики были далеко-далеко внизу, прямо под ногами у Джули».

 

 

Мы постоянно ощущаем улыбку автора: высокая идея чистоты воплощена в образе прачки миссис Туфф. В этом образе соединяются обыденное (руки у миссис Туфф были «темно-коричневыми от загара и ужасно сморщенные от стирки») и фантастическое («из-под чепчика маленькой особы торчали самые взаправдашние ИГОЛКИ!»).

 

 

 

В этом уютном и красивом мире фантастическое принимает вид забавного, однако эти забавные подробности только подчеркивают всеобщее неуклонное стремление к чистоте и порядку («А это что такое? – Панталоны сэра Исаака Ньютона. Тритоны носят панталоны, если позволите»; «А что это вы макаете в миску с крахмалом? – Манишки Чарли Чечилла. Привередливый мышонок, обряжается как лорд».)

 

В большинстве сказок Поттер господствует проницательный, ироничный и далеко не романтичный наблюдатель, здесь же автор-повествователь отступает от своей обычной манеры и настаивает на истинности рассказа и, значит, на верности мечте и идеалу. «Толкуют, что малютка Джули задремала на каменной ограде и все это ей приснилось. Тогда откуда взялись три чистых платка, завязанные в передник и сколотые серебряной булавкой? И еще – я сама видела дверцу на той горе. И еще – я сама близко знакома с миссис Туфф!».

 

Будем читать сказки, дорогие читатели, будем помнить слова поэта:

Только детские книжки читать,

Только детские думы лелеять...

 

 

 

  См. также неофициальный сайт Беатрикс Поттер.

 

-----

 

1. Беатрис Поттер. Кролик Питер и его друзья/пер. М. Гребнева. - М.: ЗАО «Росмэн – Пресс», 2010. Далее в тексте при ссылках на это издание в скобках после цитаты указывается номер страницы.

2. Нина Демурова. Ускользающее своеобразие Беатрикс Поттер. - Иностранная литература, № 1, 2006. – С. 195. В этом же номере журнала опубликованы статьи английских исследователей и почитателей Б. Поттер.

3. Там же. – С. 195.

4. Там же. – С. 196.

Наша страница в FB:
https://www.facebook.com/philologpspu

К 200-летию
И. С. Тургенева


Архив «Филолога»: