Само словосочетание «ЕГЭ по литературе» звучит провокационно. Тесты учителя-гуманитарии не любят, и вся их внутренняя природа противится тому, что таким разным школьникам с различным уровнем восприятия и осмысления русской литературы, с собственным отношением к неоднозначным явлениям, коих русская литература содержит в избытке, придётся втиснуть своё знание в рамки теста с открытым или развернутым ответом. ЕГЭ по литературе, пожалуй, самая благодатная почва для споров о том, является ли тест универсальным способом итогового контроля учащихся.

 

Естественники, давно смирившиеся с этой формой проведения выпускного, а теперь еще, по совместительству, и вступительного экзамена, над филологами только посмеиваются: эти, мол, блаженные, даже буквы в клетки толком вписать не могут без бурного словоизлияния и ожесточенной критики в адрес составителей контрольных материалов. Им-то, математикам и физикам, легко говорить: содержание заданий для их тестирования может быть куда более вариативным за счет возможности изменения значений в задачах или примерах, при сохранении однозначного и неоспоримого ответа. Специфика той же математики такова, что на 650-ти страницах знаменитого задачника Сканави ни одно задание не повторяет другое, тогда как из гораздо большего по объему романа «Война и мир» не удастся составить хоть сколько-нибудь приличное количество адекватных тестовых заданий с однозначным ответом, которые бы проверяли не только и не столько детальное знание текста, но и выявляли бы системность знаний ученика, его владение языком литературоведения, способность ориентироваться в системе художественных образов.

 

Повсеместное введение ЕГЭ как официальной формы сдачи экзамена привело к широкому распространению тестовой формы контроля знаний учащихся, при этом качество контрольно-измерительных материалов значительно уступает их количеству. Недостаточный опыт создания заданий тестового типа привел к тому, что составители первых КИМов по литературе раз за разом являли примеры из серии «как делать не следовало бы», а часть А до сих пор многие вспоминают как один из самых неудачных и непродуманных экспериментов над школьниками. Механическая дифференциация вариантов ответов в рамках заданий части А привела к созданию вопросов, примитивных по своему содержанию и нередко решаемых методом угадывания. При условии, что произведение школьником прочитано, такие задания не представляют никакой сложности. Но ответ можно вычислить и не читая текст – вприглядку, понаслышке и логически.

 

Рассмотрим, например, задание из демонстрационного варианта ЕГЭ-2003:

 

А8. Какому из персонажей романа И.А. Гончарова «Обломов» дана следующая авторская характеристика: «Простой, то есть прямой, настоящий взгляд на жизнь – вот что было его постоянною задачею, и, добираясь постепенно до ее решения, он понимал всю трудность и был внутренно горд и счастлив всякий раз, когда ему случалось заметить кривизну на своем пути и сделать прямой шаг»?

 

1. Алексееву ?

2. Обломову ?

3. Штольцу ?

4. Тарантьеву ?

 

Многие школьники, не задумываясь, откажутся от вариантов 1 и 4: часть из них не вспомнит или вообще не знает, кто такие Алексеев и Тарантьев, и решит с ними даже не связываться, другая часть заключит, что раз уж Тарантьев с Алексеевым не главные герои, так и нечего про них спрашивать. Логичность данного суждения сомнительна, а подобный ход мыслей несколько рискован, но задания тестового типа редко дают повод рассуждать по-другому. Остаются Штольц и Обломов. Даже те, кто знакомился с произведением исключительно на уроках литературы, припомнят, что характеристика с преобладанием эпитета «прямой» вряд ли соответствует образу заглавного героя произведения, и выберут (и совершенно верно) вариант 3.

 

Часть А была очень уязвима и из-за возможности угадывания ответа, и из-за невозможности однозначного ответа в целом ряде случаев, и ребятам, претендующим на высокий балл, она внушала дополнительный страх – «могу перепутать, ошибиться, не потому что не знаю, а потому что тороплюсь, волнуюсь. Ерундовое задание может испортить мне общую отметку». Кроме того, наличие вариантов ответов, бывает, сбивает школьников в пользу заведомо неверного ответа. Утрированно, конечно, но до того, как экзаменуемый увидел задание, приведенное выше в качестве примера, он мог вполне отчетливо представлять себе Штольца, а тут вдруг нате – Тарантьев в вариантах. Тарантьева помнят не так хорошо, поэтому сомнения не исключены: может, он тоже прямой? Вон как напористо обставил дело с Обломовым!

 

Раз уж ЕГЭ по литературе – единственная законная форма сдачи экзамена, к которой нужно и можно приспособиться, пусть она будет лишена примитивизма и формализма. В этом отношении, отказ от части А - разумный шаг в преобразовании заданий ЕГЭ по литературе. С этим согласны и школьники, и большая часть учителей.

 

Однако и сегодня, к сожалению, содержанию заданий всё еще далеко до полной гармонии с формой. Работа с заданиями части В в ЕГЭ-2011, даже не очень продолжительная, позволяет выявить ряд закономерностей, упрощающих поиск ответа, освобождающих экзаменуемого от необходимости обращаться к фрагменту текста, а значит, ограничивающих взаимодействие с главным объектом исследования литературы – художественным произведением.

 

ЕГЭ-2011 по литературе состояло из трёх частей: двенадцать заданий с открытым ответом части В, четыре задания части С с развернутым ответом в объеме 5-6 предложений и одно задание части С, требующее развернутого аргументированного ответа на один из предложенных вопросов.

 

При подготовке важно обратить внимание учеников на логику составления вопросов, на типичные формулировки. От этого во многом зависит успех решения заданий части В, где требуется краткий ответ. Как минимум восемь из двенадцати заданий этого блока обращают школьника к теоретико-литературным понятиям, которыми он, конечно, должен свободно владеть. Школьник должен уметь анализировать текст на языке науки, и наличие вопросов, подтверждающих или опровергающих наличие у экзаменуемого этого навыка, само по себе – не беда. Беда то, как они были составлены.

 

Вопрос на определение теоретико-литературного понятия в части В в 2011 году состоял из двух частей: первая часть почти во всех случаях содержала в себе дефиницию искомого термина или описание литературного явления; вторая часть включала в себя соответствующий пример из рассматриваемого литературного произведения или его фрагмента. Казалось бы, порядок действий школьника, выполняющего задание, такой:

 

1. Прочесть вопрос.

2. Обратить внимание на пример, при необходимости взглянуть на контекст (благо, фрагменты произведений включены в текст ЕГЭ).

3. Ответить на вопрос одним словом или сочетанием слов.

 

Так, да не так. Школьный курс литературы не очень богат терминами, примеры не всегда бывают бесспорны, исключение составителями из задания части В описательной характеристики явления повышает риск неоднозначности в ответах: и без того в некоторых вариантах КИМ-2011 в учтены разные варианты ответов на один и тот же вопрос. Так, в вопросе «назовите приём одушевления неживого предмета, использованный Ф.И. Тютчевым в приведённом стихотворении («…дышит полдень…»)» составители допускают наличие двух правильных ответов: олицетворение и метафора, тогда как ключевые слова первой части вопроса свидетельствуют, скорее, об олицетворении, и этот вариант следует считать более точным. Как это ни парадоксально, но подобные задания части В гораздо легче выполнять вообще без оглядки на пример. Рассмотрим следующие задания:

 

Как называются образные определения, служащие выразительно-изобразительным средством («полдень мглистый», «дремота жаркая»)?

 

Назовите художественное средство, неоднократно встречающееся в стихотворении и представляющее собой образное определение предмета ("над ясной рекою", "в померкшем лугу" и т.п.)?

 

Как называется изобразительное средство, дающее образную характеристику предмету, например в строках: «Захочет покоя уставший слон — царственный ляжет в опожаренном песке»?

 

Образная характеристика, образное определение – вот те ключевые слова вопроса, которые подтолкнут на правильный ответ вне зависимости от того, является ли пример однозначным или может быть прочитан как иллюстрация сразу нескольких теоретико-литературных понятий. Наблюдательный ученик напишет в бланке ответов «эпитет», хотя, в примере последнего задания найдет, вероятно, и инверсию, и окказионализм. Такая же история с определением других основных литературоведческих понятий: ключевые слова, повторяющиеся из варианта в вариант, в вопросах о художественной детали – «значимая подробность», о диалоге – «разговор героев», о ремарке – «авторские комментарии, замечания по ходу действия пьесы» и т.д.

 

Приведённая сцена передаёт разговор героев между собой. Каким термином обозначается данная форма общения персонажей в художественном произведении?

 

Как называется значимая подробность, служащая средством характеристики персонажа (например, часы, на которые неоднократно взглядывает Лопахин)?

 

Каким термином обозначаются авторские замечания и пояснения по ходу действия пьесы (Гаев (возмущаясь) и т. п.)?

 

Пример без подсказки может оказаться двусмысленным, а пример с подсказкой вряд ли поможет ученику продемонстрировать способность работать с конкретным текстом. Получается, работая с частью В, ученик отвечает в основном на вопрос «Что?», а не на вопрос «Почему?», и результат подобного теста вряд ли может служить показателем системности знаний.

 

Наличие подобных вопросов можно было бы оправдать в случае, если бы ЕГЭ по литературе было обязательным экзаменом для всех школьников – и слабых, и сильных. Сейчас же, когда литература утрачивает свои позиции одного из основных школьных предметов, а результат экзамена необходим больше для того, чтобы поступить в ВУЗ на гуманитарный факультет, школьники, решающие сдавать литературу, в большинстве своём, делают это целенаправленно. Они должны доказать, что знают литературу на том уровне, который позволит им продолжить обучение на филологическом, журналистском факультетах, факультете иностранных языков. В противном случае, кто же придет в ВУЗ? Тот, кто умеет решать тесты? Но такое умение не есть показатель знания и понимания литературы.

 

В вопросе В2, например, от школьника в прошлом году требовалось определить жанровую принадлежность рассматриваемого произведения. Человеку, планирующему успешно сдать экзамен, достаточно запомнить пару несложных моментов. Самый простой и примитивный способ - усвоить, что есть что, прямо по списку литературы. Я, как будущий учитель, понимаю недопустимость данного мероприятия, но я знаю, что таким способом можно внушить школьнику ответ на вопрос без необходимости научить его разбираться в тонкостях художественной природы произведения. Сейчас, к сожалению, сдать экзамен на высокий балл и знать предмет – не одно и то же, и первое приоритетнее, потому что балл – это показатель, а уж что он там показывает – одарённость, знание или хитрость – вопрос открытый. И чем больше хитростей знает учитель, тем легче его ученику сконцентрироваться на тесте, а не на литературе. Так, например, на вопрос «к какому типу романа относится «Война и мир» Льва Толстого?» многие ответят «эпопея», даже не задумываясь, почему эпопея-то? Во-первых, это сочетание слов – роман-эпопея – довольно часто звучит на уроке литературы в связи с изучением данного произведения, во-вторых, есть, конечно, исторические, социальные, философские романы, романы-путешествия, психологические романы, но о них спрашивать у обычного школьника рискованно. Типология русского романа – тема сложная, но раз уж надо проверить ученика, то легче всего взять в качестве материала для вопроса эпопею, тем более что их всего три: «Война и мир», «Тихий дон», «Жизнь и судьба». Их и предлагаем запомнить школьнику. Роман Гроссмана в школе не изучается, но в тренировочных заданиях к ЕГЭ-2011 вопрос о жанровой принадлежности этого произведения ставился. Видно, вопросы про две другие эпопеи исчерпали себя в тестах предыдущих лет.

 

Частотны вопросы об авторском определении жанра произведения, например: «Каково авторское определение жанра «Вишнёвого сада»?» Для ответа ученику достаточно запомнить пары соответствий: «Медный всадник» - петербургская повесть, «Евгений Онегин» - роман в стихах, «Мертвые души» – поэма, «Вишневый сад» – комедия, «На дне» – картины, «Василий Теркин» – книга про бойца. Лирические жанры: элегии, оды, послания, баллады – даются гораздо легче. Запоминаем, что ода торжественна, главный признак любого стихотворного послания — наличие адресата, то есть человека, к которому обращается поэт, а про балладу, которая соединяет в себе лирическое и эпическое начала, могут спросить только в случае, если текст в части В принадлежит перу Жуковского. Лишней работы среднестатистический школьник делать не будет, раз его спрашивают «Что?», а не «Почему?», он только «Что?» и запомнит, натренирует себя на это самое «Что?» и сдаст экзамен не хуже своего соседа по парте, заядлого книголюба и знатока русской литературы. Это хорошо для ученика, стремящегося без лишних усилий получить как можно более высокий балл, это экономит время, но это методически неправильно. Впрочем, раз эта методическая погрешность была заложена в само задание составителем, то почему не воспользоваться ею?

 

Проект демонстрационной версии ЕГЭ по литературе 2012 значительно отличается от теста образца прошлого года. Каковы нововведения и продуктивны ли они? Претерпели изменения те самые восемь заданий части В, которые ранее можно было решить, не обращаясь к художественному тексту: их количество сократилось до трёх. За счет этого в блок заданий базового уровня сложности введен новый тип вопроса с кратким цифровым ответом. Задания к прозаическому тексту (в демо-версии это роман Тургенева «Отцы и дети») требуют соотнести персонажей и их характеристики, персонажей и их дальнейшую судьбу. Задания к поэтическому тексту лишились подсказок в теле вопроса и теперь полностью обращены к рассматриваемому произведению:

 

«укажите приём, к которому прибегает автор в строках»

 

 

«из приведенного ниже перечня выберете три названия художественных средств и приемов, использованных поэтом в четвертой строфе данного произведения (цифры укажите в порядке возрастания)

 

1) гипербола 2) инверсия 3) ирония 4) эпитет 5) звукопись».

 

Прямое обращение к тексту анализируемого произведения радует. Но вот по излишней простоте и примитивизму задание слишком уж напоминает ту самую часть А, избавление от которой так радовало сторонников осмысленного, а не начетнического подхода к литературе.

 

Вот, например, вопрос на соотнесение В3:

Установите соответствие между тремя основными персонажами, фигурирующими в данном фрагменте, и присущими им качествами личности. К каждой позиции из первого столбца подберите соответствующую позицию из второго столбца.

 

 

Правильный ответ дать несложно, но допустимо ли в итоговом экзамене прибегать к заданиям с односторонними, сверхкраткими характеристиками героев литературного произведения? По логике этого задания, Базаров выходит только грубым, а Павел Петрович - только высокомерным. А Аркадий? При всей своей открытости и восторженности разве не был он полон тёплой заботы – по отношению к отцу, к Кате? Задания со столь категоричными оценками сужают представление школьника о героях русской литературы. Раз уж вновь у составителей тестов появилась потребность в заданиях на идентификацию героя, почему не взять конкретные цитаты из текста, соотносимые с образом того или иного персонажа?

 

Часть В очевидно несовершенна, так, может быть, часть С более корректна с точки зрения глубокого, полного, системного усвоения знаний по литературе? Часто школьники трепещут в ожидании того, что им попадётся задание по непрочитанному или недопонятому тексту, и придется рассуждать о вещах незнакомых или непонятных. Это возможно: не все школьники успевают прочесть или вспомнить все до единого произведения из стандартного списка при подготовке к экзамену. Надо признать, что и не все учителя успевают подробно остановиться на каждом произведении. Но можно подстраховать себя, основательно подготовившись по одной, наиболее близкой ученику, литературной эпохе. Какие это дает преимущества? Во-первых, это упрощает выполнение задания С5, для которого в 2012 году изменены критерии оценки и увеличен максимальный балл. Задание С5 – это три вопроса на выбор ученика. Первый проблемный вопрос задается по литературе XII – первой половины XIX в., второй – по литературе второй половины XIX века, третий – по литературе XX столетия. Более глубокая подготовка по одному из этих периодов значительно увеличивает шанс ученика не только написать полноценное сочинение, но и с легкостью подобрать примеры для заданий С2 и С4, где требуется аргументировано сопоставить с предлагаемым фрагментом текста или стихотворением тематически близкое ему произведение. Задания С1 и С2 и вовсе даны на имеющемся текстовом материале, притом их выполнение подготовлено вопросами части В, и догадливый ученик, конечно, не упустит возможности использовать формулировки заданий части В и свои ответы на них при выполнении лаконичной письменной работы.

 

Таким образом, к ЕГЭ по литературе можно приспособиться и необязательно готовиться к нему серьезно и содержательно. К сожалению, так и делают – приспосабливаются – большинство учеников под руководством учителей. А сама литература, книга, серьезный разговор по существу поднятых писателем проблем перестают быть содержанием урока…

 

В качестве иллюстрации к сказанному процитируем рассуждение на тему ЕГЭ по литературе одной из выпускниц 2011 г.

 

«Я считаю, что мой балл за ЕГЭ по литературе не отражает в полной мере мои знания. В части В содержатся вопросы, которые повторяются почти во всех тестах, в них не хватает разнообразия. В итоге получается один набор ответов (метафора, эпитет, аллитерация и т.д.). Конечно, встретив знакомую формулировку вопроса, я испытываю облегчение, потому что быстро отвечаю и оставляю время на более сложные задания, но хотелось бы увидеть что-то новое в экзамене. Например, небольшие тексты из биографии писателей, чтобы назвать, чья жизнь описана, – было бы интереснее работать. Для меня, как оказалось, самые сложные задания – мини-сочинения, потому что мыслей много, а написать необходимо всего 5-10 предложений. А самая главная проблема – нехватка времени: еще один час не повредит. Быстро дописывая сочинение можно пропустить много всего, не дописать важные мысли, которые приходится “выкидывать”, в этом я убедилась на собственном опыте».
 

Наша страница в FB:
https://www.facebook.com/philologpspu

К 200-летию
И. С. Тургенева


Архив «Филолога»: