Господин Тургенев, смею Вас предуведомить, что письмо сие не может иметь никакого моего личного интереса, чтобы чем бы то ни было оскорбить Вас. Напротив, знайте, что «Записки охотника», кои Вы изволили написать десять лет назад, вызвали мое исключительное почтение и симпатию к Вам. Однако же, основываясь на моем долге составить цензурное заключение по роману Вашему «Отцы и дети», написанному прошлым 1861 годом, обязан я писать то, что считаю нужным. Потому прилагаю к письму сему официальный документ с цензурными замечаниями по произведению Вашему. Заранее сказать хочу, что книга была бы исключительная, если бы не вольнодумие, которым пропитана она, недопустимое даже в наш свободный, по воле Его Императорского Величества Александра II, век.

 

 

Роман господина Ивана Сергеевича Тургенева под названием «Отцы и дети», написанный в 1861 году, является произведением, несовершенным по форме своей и, более того, содержит мысли и идеи направления, недавно возникшего в обществе российском, именуемого нигилизмом. Посему цензор полагает невозможным допущение к печати вышеназванного романа.

 

Книга эта, быть может, говорит многое о движениях общественных и опасных, о трагической судьбе человека, но содержание её не соответствует действительности и, при желании автора, должно быть изменено. В противном случае «Отцы и дети» подвергаются цензурному запрещению.

 

Что касается героев романа «Отцы и дети», то должен заметить, что образ главного героя – лекарского сына Евгения Васильевича Базарова, пропагандирующего ложное учение нигилизма, изображен был, пожалуй, слишком положительно и резко. Такое же замечание следует сделать и по поводу высказываний друга его – Аркадия Николаевича Кирсанова. О поведении прочих знакомых, учеников Базарова следует отметить, что оно (в частности, идеи Кукшиной) порой выглядит совершенно безобразно и никакого отношения к реальности иметь не может.

 

Образы братьев Кирсановых, Николая и Павла Петровича, вполне соответствуют реальной действительности, хотя насмешливое употребление все тем же Базаровым определения «романтизм» применительно к ним нелепо и неуместно. Что же касается брака Николая Петровича с героиней Дунечкой после рождения их ребенка, то пусть сие останется на совести автора, ибо не могу выразить мнения своего по столь деликатному делу.

 

Особое непонимание вызывает образ вдовы Анны Сергеевны Одинцовой. Неужели писатель, столь талантливый и опытный, как И.С.Тургенев, полагает, что, будучи уведомленной о столь нелицеприятной характеристике поведения своего (хотя и незаслуженной), станет и далее допускать слухи о себе вдова, приглашая «погостить» совсем незнакомых ей молодых людей в дом к себе и сестре! И неужели Одинцова, которую сумел напугать дикими излияниями своими и «страстью» Базаров, узнав даже об ужасном положении его в болезни смертельной, пусть и помирились они перед тем, снова поставит себя в положение сложное, помчится к нему, чтобы «задуть лампаду». Право, выглядит не совсем правдоподобно.

 

К героям-родителям нигилиста Базарова претензий не существует, ибо образы их прекрасно расписаны и подобны прозрачной слезе, чего нельзя сказать о сыне их.

 

Идеи Евгения Базарова нигилистичны, о чем автор открыто заявляет несколько раз в романе. Хотя явлением нигилистов обязаны мы вовсе не роману господина И.С.Тургенева, все же идеи эти, в подробности предоставленные нам, вызывают опасение, что по издании книги, породят развитие движения сего в масштабах возрастающих. Распространение подобных идей особенно опасно в данный период времени, ибо по провозглашении «манифеста 19 февраля 1861 года» императора Александра II возбудит организацию сообществ тайных, угрозу несущих веками устоявшемуся самодержавию.

 

Идеи отрицания, разрушения и мысли Базарова циничные, низкие, недостойные воспитанного человека, подобные следующим: «Природа не храм, а мастерская, а человек в ней работник», «Какое богатое тело» (в адрес Одинцовой), – не могут нести с собой созидательного начала, как и всё явление нигилизма. Пропаганда разрушения всего, чтобы «место расчистить», всего, что создано было поколениями предыдущими, особенно вредна, поскольку это веяние очень опасно для молодого поколения людей, так часто увлекающихся новыми движениями.

 

Особое замечание автору состоит в том, что, изображая гибель героя романа, автор представляет его как жертву, проложившую дорогу для прочих последователей нигилизма, дабы развить его в будущем. Снова заявляю, что нигилизм и идеи его, отрицающие все и даже веру православную – страшно подумать! – опасны и оскорбительны для любого человека, образованного и культурного.

 

За всем вышесказанным господину Тургеневу И.С. предписание разобраться во всех недостатках романа «Отцы и дети», коль желает он опубликовать его скоро.

С уважением, цензор N.

Наша страница в FB:
https://www.facebook.com/philologpspu

К 200-летию
И. С. Тургенева


Архив «Филолога»: