С 1991 г. в секторе орфографии и орфоэпии Института русского языка им. В.В.Виноградова велась работа по составлению проекта «Свода правил русского правописания. Орфография. Пунктуация». В 2000 г. Орфографическая комиссия при Отделении литературы и языка РАН предложила его для широкого обсуждения. Так сложилось, что в речевой практике заложенные в своде преобразования получили определение «реформа». Очевидно, потому что в истории русского письма уже были две реформы (1708-1710 и 1917-1918 годов), и они действительно привели к важным изменениям прежде всего в практике письма. Сыграло свою роль и то обстоятельство, что разговор о новых изменениях в русской орфографии пришелся на пору экономического и социального реформирования нашего общества. И все новое и хоть сколько-нибудь серьезное стало называться реформой: реформа армии, реформа образования, реформа медицинского обслуживания, реформа русской орфографии (читай: реформа русского языка).

 

Отношение к предстоящим изменениям в русской орфографии неоднозначное как в профессиональной, так и в непрофессиональной среде. Вызвано это рядом причин внешних и внутренних.

 

К причинам внешнего характера следует отнести психологические, политические и финансовые. Психологические причины обусловлены прежде всего опасением, не выплеснем ли мы вместе с водой и младенца, то есть не приведут ли предлагаемые изменения в орфографии и пунктуации к забвению истоков русского языка, его языковой специфики. Все новое всегда с трудом принимается, такова психология человеческого восприятия. Опыт же неоднократных (и подчас резких) экономических и социальных перемен в нашем обществе заставляет нас с большой тревогой относиться ко всему новому.

 

К тому же мы сейчас очень болезненно воспринимаем утрату былого престижа нашей страны в мировом сообществе: даже любое спортивное или артистическое неудачное выступление воспринимается нами как национальная трагедия. За державу, конечно, обидно, но жизнь идет своим чередом, и Россия активно включается в мировое экономическое, политическое, культурное пространство и естественным образом впитывает в себя все новое, которое и отражается прежде всего в языке. В связи с этим серьезные опасения вызывает экспансия английского языка в русский. Пожалуй, можно говорить и о массовом падении языковой культуры, что приводит к падению престижа родного языка внутри страны. Все это остро ставит на повестку дня вопросы языковой политики, решение которых должно взять на себя государство.

 

Необходимость правовой защиты русского языка осознана на самом высоком уровне: Государственная Дума уже дважды рассматривала проект «Закона о русском языке как государственном языке РФ» и, возможно, примет его на осенней сессии нынешнего года. Настоящий документ регламентирует общественные отношения, связанные со статусом русского языка как государственного. Вот некоторые его положения.

 

В статье 19 говорится о том, что «соблюдение единых орфоэпических, орфографических, грамматических, стилистических и иных норм современного русского литературного языка… на всей территории Российской Федерации является обязательным». Закон предусматривает социальный, экономический и юридический контроль над соблюдением данных положений (соответствующие правовые акты будут рассмотрены после принятия закона в целом). Действие закона распространяется на сферу политических, социально-экономических и культурных отношений (сферу межличностных неофициальных отношений он не затрагивает).

 

В статье 14 говорится о функционировании языка в СМИ: «использование русского литературного языка, соблюдение его орфоэпических, орфографических, грамматических, стилистических и иных норм в средствах массовой информации и средствах коммуникации является обязательным, /…/ не допускается сквернословие, употребление вульгарных, бранных слов и выражений, унижающих человеческое  достоинство».

 

При Правительстве РФ создан Совет по русскому языку, Председателем которого является Л.А. Путина. Деятельность совета направлена прежде всего на укрепление статуса русского языка как в стране, так и в мировом сообществе. Активное продвижение русского языка на международной арене насущно необходимо, потому что это часть государственной политики. В своем интервью «Российской газете» (27 июня 2002 г.) Л.А. Путина вполне справедливо отметила, что, «чем крепче и сильнее государство и государственность, тем легче языку доказывать свою состоятельность в международных масштабах».

 

Показательно, что именно к 1 сентября 2002 года  под патронажем жены Президента готовится очень полезный подарок для всех депутатов и министров – словарь из 800 трудных слов, так как радеющие о чистоте языка чиновники и народные избранники далеко не всегда радуют наш слух правильной и вразумительной речью. В этом пособии можно будет найти рекомендации, как правильно строить фразу, где ставить ударение и т.д.

 

Следует отметить, что позиция Председателя Совета по вопросу реформы – это позиция человека, опирающегося прежде всего на мнение специалистов. Отрадными на пути реформирования представляются конкретные мероприятия по обсуждению основных положений и формулировок статей Закона о русском языке, проводившиеся в течение 2001-2002 гг. в научных филологических кругах страны. Результатом такого обсуждения стал круглый стол «Языковая политика в современной России» (16 апреля 2002 г., Санкт-Петербург), в котором принимали участие как ведущие лингвисты страны (ректор Санкт-Петербургского университета, профессор Л.А. Вербицкая, Президент МАПРЯЛ, директор Института русского языка им. А.С. Пушкина, профессор В.Г Костомаров и другие), так и государственные, политические и общественные деятели (министр образования В.М. Филиппов, зам. министра по делам печати, телерадиовещания и СМИ А.Ю. Романченко, зам. директора Департамента по культурным связям и делам ЮНЕСКО МИД РФ П.А. Прокофьев). В своем выступлении Л.А. Вербицкая говорила о непростой языковой ситуации в России и о необходимости скоординированных действий государства и лингвистов при решении проблем этнолингвистического характера (сложная этническая ситуация в современной России заставляет обязательно учитывать фактор языка). Особое внимание в докладе было уделено таким понятиям как «государственный язык», «литературный язык», «норма». Многие докладчики отмечали, что в настоящее время повседневная речевая практика показывает явное преобладание форм устной речи над письменной, что ведет к разрушению норм литературного языка. Письменная форма языка выполняет функцию хранения по отношению к норме, поэтому так важно, чтобы ученые-лингвисты и работники СМИ сосредоточили свое внимание на кодификации устной формы языка (на закреплении норм русского литературного языка в устной речи). В прозвучавших выступлениях красной нитью прослеживалась мысль о необходимости формирования понятия «образцовая языковая личность» и способов ее презентации в художественной литературе, кинематографе, СМИ.

 

Есть и другая сторона этой проблемы: финансовые затраты на предполагаемые изменения в области русского языка могут оказаться весьма существенными. После того как будет принят проект изменений, возникнет необходимость в новых учебниках, пособиях, словарях; придется переучивать учителей, корректоров; создавать новые редакторы для компьютерных версий; совершенствовать методику преподавания русского языка. И, конечно, закономерен вопрос: «Стоит ли овчинка выделки?».

 

Теперь обратимся к вопросам собственно языка. Следует заметить, что обсуждаемый проект «Свода правил русского правописания…» в своих предложениях преследует цель изменить действующие ныне как обязательные «Правила русской орфографии и пунктуации» 1956 года.

 

Упорядочение русской орфографии и пунктуации, проведенное в 1956 г., не было реформой правописания: оно не затронуло его основ. Необходимость унификации правил орфографии и пунктуации была вызвана тем, что реформа 1917-1918 гг., разрешив основные, крупные вопросы по упрощению русского письма, не устранила непоследовательности в написании отдельных слов, не коснулась многих частных вопросов орфографии. Рост словарного состава русского литературного языка, привносивший новые орфографические проблемы, отсутствие в ряде случаев орфографических правил, наличие множества справочных пособий и словарей, содержавших противоречивые рекомендации, приводили к увеличению разнобоя в орфографии. Все это вносило трудности в школьное преподавание, в издательскую практику.

 

В середине 30-х гг. была образована Правительственная орфографическая комиссия, в которую вошли крупнейшие русские ученые-лингвисты (В.В. Виноградов, С.П. Обнорский, Л.В. Щерба, С.Г. Бархударов, Д.Н. Ушаков, В.И. Чернышев, С.И. Ожегов, А.А. Реформатский, Д.Э. Розенталь, А.Б. Шапиро и др. принимали участие в разное время в работе комиссии), представители учительства, работники печати. Задачей комиссии была не реформа орфографии, а упорядочение, уточнение правил, устранение неоправданных исключений, орфографических вариантов. Появлению «Правил» предшествовала многолетняя работа: в 1936, 1939, 1940 годах были опубликованы проекты, но утверждение «Правил» было задержано войной. После войны работа комиссии возобновилась, обсуждение «Правил» проходило на страницах «Учительской газеты» и журнала «Русский язык в школе». В 1956 г. «Правила» были опубликованы массовым тиражом и с этого года по сей день служат обязательным руководством при составлении учебников, словарей, энциклопедий и справочников, для всей языковой практики. Одновременно Институтом языкознания АН СССР был подготовлен «Орфографический словарь русского языка», который реализовывал положения «Правил» (Энциклопедия «Русский язык», 1997, 359-360).

 

За время, прошедшее после выхода «Правил» 1956 года, вновь накопились случаи разнобоя в орфографической практике, противоречия в рекомендациях, содержащихся в энциклопедиях и словарях. Возникла необходимость создать правила для целых категорий слов, подлежащих орфографической регламентации и не учтенных «Правилами» 1956 года, изменились условия функционирования русского литературного языка. Проблемами изучения спорных вопросов и упорядочения русской орфографии с 1991г. занимается Орфографическая комиссия при Институте русского языка РАН, предложившая проект изменений, широко обсуждаемый сегодня.

 

Всю первую часть статьи мы сознательно избегали употребления слова «реформа» относительно готовящихся изменений, хотя предстоящие изменения в русском правописании принято называть именно так.

 

Предлагаемый к обсуждению проект, конечно, не претендует на изменение всей русской орфографии, в нем содержится всего 23 пункта, затрагивающие наиболее спорные, проблемные вопросы русского правописания.

 

При первом чтении проекта нам было важно понять, коснутся ли предлагаемые изменения основ русского языка. Такого ощущения не сложилось, не появилось оно и при повторном знакомстве с документом. Однако появилось другое: предлагаемые изменения не кажутся последовательными, скорее они половинчатые, список исключений не становится меньше, ряд рекомендаций касается очень узкого круга написаний, и поэтому не реализуется в полную силу главная цель проекта – унификация и упрощение русского правописания. Попробуем прокомментировать некоторые из положений проекта.

 

В пунктах 20-22 говорится о случаях написания с прописной и строчной буквы. В «Правилах» 1956 года нет раздела, регламентирующего написание названий, связанных с религией, поэтому в названиях религиозных праздников, священных книг, названиях праздников, связанных с церковным праздничным циклом, возможна строчная буква: бог, господи, библия, коран, талмуд, святки, масленица и т. д.

 

Однако изменения последних лет, происшедшие в общественном сознании относительно религиозных верований и религиозных понятий, потребовали включения в новый свод раздела «Названия, связанные с религией», в основе которого лежит дореволюционная и современная печатная практика употребления прописных букв. Так, только с прописной буквы предлагается писать слова Бог, Господь, Богородица, названия религиозных праздников – Масленица, Святки, Пасха, Троица, Рождество, священных книг – Библия, Коран, Талмуд и др.

 

Вместе с тем вводятся существенные уточнения. В выражениях междометного и оценочного характера, употребляющихся в разговорной речи вне прямой связи с религией: ей-богу, не бог весть что, не слава богу (в значении «неблагополучно»), в междометиях боже мой, господи и т.п. – слова «бог» и «господь» пишутся со строчной буквы.

 

В официальных названиях органов власти, учреждений, обществ, научных, учебных и зрелищных заведений, политических партий и т.п. предлагается писать с прописной буквы всегда только первое слово (а также входящие в их состав имена собственные), например: Всемирный совет мира, Государственная дума, Российская академия наук, Союз театральных деятелей России. Тем самым отменяются директивные (по сути своей иерархические) написания старого свода, согласно которым с прописной буквы пишутся все слова, кроме служебных и слова «партия», в названиях высших партийных, правительственных, профсоюзных учреждений и организаций – Коммунистическая партия, Советская Армия и Военно-Морской Флот, Совет Министров СССР, Советский Союз, но: Министерство иностранных дел СССР, Министерство здравоохранения, Совет ветеранов, Управление внутренних дел.

 

Заметим, что предлагаемые изменения уже во многом реализуются в практике современной печати, но функционируют они не как обязательные, а как возможные, допустимые, как трудные случаи. Именно их (и не только) описанию посвящены многие работы Д. Э. Розенталя (см. знаменитый «Справочник по орфографии и пунктуации», последнее издание которого (1999) содержит практически полностью предлагаемые изменения в области прописных и строчных букв).

 

Слитные, дефисные и раздельные написания наречий, вызывают, пожалуй, наибольшую трудность в орфографической практике, поскольку невозможно однозначно объяснить, почему то или иное слово надо писать раздельно или слитно. Приходится просто заучивать наизусть многие слова или полагаться на зрительную память, так как нет четкого критерия, как в случае с дефисным написанием наречий, где наличие приставки и суффикса, частицы, а также повтора слов или основ определяет соответствующее написание: по-старому, по-лисьи, во-вторых, где-то, все-таки, еле-еле, точь-в-точь, давным-давно.

 

В пункте 19 предлагается слитно писать наречия всердцах, дозарезу, доупаду, заполдень, заполночь, навесу, наощупь, наплаву, наскаку, насносях, подстать, непрочь, которые по действующим правилам  пишутся раздельно. Смущает то, что перечень таких написаний ограничен указанными словами – значит ли это, что такие слова, как на лету, на бегу, за глаза, на глазок, не под силу, без разбору, без просыпу, без умысла, без спросу и многие подобные будут продолжать писаться раздельно?

 

В комментарии авторы замечают, что кодификация слитных написаний наречий «традиционно носит сугубо индивидуальный характер», то есть она направлена на конкретные языковые единицы. Закрепление слитных написаний наречий «носит выборочный характер и обусловлено, с одной стороны, устойчивостью традиций письма, а с другой, живым характером процесса обособления наречий от парадигмы существительных и вытекающей отсюда возможностью различной лингвистической интерпретации одного и того же факта».

 

Представляется, что при таком подходе мы просто увеличим число слитных написаний, но не обозначим четкого критерия слитного написания. Если руководствоваться критерием разной лингвистической интерпретации наречных сочетаний, то остается непонятным, почему всердцах, наскаку должны писаться слитно, а на бегу, за глаза, на лету и т.п. – нет. Контексты, в которых могут находиться указанные сочетания, на наш взгляд, абсолютно равнозначны. Сравним: «Сказать (как?) в сердцах», то есть «зло, сердито»; «Сказать (как?) на бегу», то есть «быстро, мимоходом».

 

А если руководствоваться критерием «сугубо индивидуального написания» каждой отдельно взятой наречной единицы, то это заведомо обрекает носителей языка на неизбежные ошибки, потому что невозможно запомнить написание всех до единого наречий. В этом случае показателен пример со словами навеки и на века, где разное орфографическое оформление можно объяснить семантико-стилистическими причинами: «Навеки (навек) – нареч. (высок). То же, что навсегда. Прощай навеки. Навеки вместе» (Ожегов, 1984, 327) и «На века – устойчивое предложно-падежное сочетание, имеющее значение «на долгие времена» (там же, 66). Примечательно, что со словом «век» есть еще несколько устойчивых выражений и все они пишутся раздельно: во веки веков (устар.) в значении «навечно», на веки вечные – «навсегда», в кои-то веки (разг.) в значении   «очень редко». Это один из тех случаев, когда стремление авторов проекта к унификации остается благим пожеланием. В связи с этим с особой остротой встает вопрос корректности включения таких слов в экзаменационные задания.

 

Гораздо четче прописан пункт 15, где предлагается все существительные с компонентом пол- («половина») писать всегда через дефис: пол-яблока, пол-лимона, пол-Перми, пол-горшка, пол-стола, пол-дома.

 

В пункте 16 проекта даются рекомендации слитного и дефисного написания сложных прилагательных, в основе которых положения, принятые Б.З. Букчиной и Л.П. Калакуцкой в их словаре-справочнике «Слитно или раздельно?» (изд. 1-е, 1972; изд. 8-е, 1998) и опирающиеся на тенденции, сложившиеся в современной практике письма. Действующее правило написания сложных прилагательных основано на противопоставлении написаний прилагательных с равноправным (дефисное написание) и неравноправным, подчинительным (слитное написание) отношением основ: шахматно-шашечный, строительно-монтажный, отчетно-перевыборный, кожевенно-обувной  и древнерусский, старомосковский, кисломолочный, зеленоглазый.

 

При всей своей кажущейся простоте это правило в практике письма постоянно нарушается, а количество написаний, противоречащих правилу, все более увеличивается. Подобная практика употребления нашла отражение в академическом «Орфографическом словаре русского языка». Так, в 13 издании этого словаря (1974) зафиксированы следующие прилагательные: буровзрывной, асбестобетонный, нефтегазовый, газопаровой, водовоздушный, написание которых должно быть дефисным, так как отношения между частями слова равноправные

 

Здесь же встречаем буржуазно-демократический, парашютно-десантный, жилищно-кооперативный, государственно-монополистический, научно-исследовательский, ракетно-технический, народно-демократический, стрелково-спортивный и многие др., написание которых должно быть слитным, поскольку отношения между частями слова неравноправные, все они восходят к словосочетаниям, в которых связь между словами организована  по принципу согласования (возможна и связь по принципу управления или примыкания): буржуазная демократия, парашютный десант, научное исследование, стрелковый спорт и т.д. В 29 издании этого словаря (1991) к ним добавились: грузопассажирский, ликероводочный и геолого-разведочный, древесно-стружечный, естественно-научный, народно-поэтический, народно-хозяйственный, первобытно-общинный, церковно-славянский и др.

 

Авторы проекта в данном случае предлагают новый – формально-грамматический (вместо старого семантико-синтаксического) – принцип написания сложных прилагательных, последняя часть которых может употребляться в качестве самостоятельного слова. Суть этого принципа в следующем: сложные  прилагательные, имеющие в первом компоненте основу относительного прилагательного с суффиксом, а также основы на –ик-, -лог-, -граф- (соотносительные с прилагательными на -ический) должны писаться через дефис: народНо-хозяйственный, северНо-русский, авторСКо-правовой, химИКо-технологический. И наоборот, при отсутствии суффикса прилагательных в первом компоненте следует писать сложные прилагательные слитно: нефтегазовый, буровзрывной, звукобуквенный, приходорасходный, товаропассажирский.

 

Семантический критерий остается определяющим при написании сложных прилагательных, обозначающих оттенки качества (преимущественно цвета и вкуса) и соотношения стран, языков, народов и т.п. Поскольку в проекте специально не оговорено, как будут писаться такие слова, делаем вывод, что они будут продолжать писаться через дефис: иссиня-черный, горько-кислый, южно-американский, сербско-хорватский, коми-пермяцкий.

 

В то же время в проекте сохранено в виде исключения несколько традиционных написаний по старому правилу (увы, их перечень не приводится), а также оговаривается, что допускается противоречащее новому правилу слитное написание узкоспециальных сложных прилагательных, если их написание опирается на устойчивую традицию (примеры таких слов тоже не приводятся). И здесь нам видится половинчатость предлагаемых изменений: почему надо допускать противоречащие правилу написания? как же тогда реализуется принцип унификации?

 

Как показывает языковая практика, список узкоспециальных слов все более расширяется и к тому же такие слова имеют тенденцию переходить со временем в общее употребление, а это рано или поздно опять поставит вопрос об их слитном или дефисном написании.

 

Новому правилу предлагается подчинить и написание  географических названий: великоустюгский, новозеландский, латиноамериканский, где в первой части сложных прилагательных нет суффикса, и южНо-американский, горНо-алтайский, сергиЕВо-посадский, где суффикс имеется.

 

Влияние фактора суффикса в первой части таких сложных прилагательных давно уже стало неузаконенным критерием их дефисного написания с двумя прописными буквами: ЮжНо-Африканская Республика, ЗападНо-Сибирская низменность, ВосточНо-Китайское море, с одной стороны, и Старооскольский район, Краснопресненский район, Малоазиатское нагорье, с другой (правда, в практике преподавания мы объясняем, что такие слова пишутся через дефис, так как они обозначают географические объекты, а случаи слитного написания подобных слов являются исключениями). Если же перед нами не составное географическое наименование, то все такие прилагательные пишутся по действующим правилам слитно: краснопресненские застройки, старооскольские домики, западносибирские болота, южноафриканские реки и т.п.

 

Теперь прилагательные, имеющие в первой части суффикс, рекомендуется писать единообразно: через дефис (вне зависимости от того, находятся они в составе наименования или нет).

 

В пункте 1 также видны попытки унификации написания нарицательных имен существительных с компонентом –ер. Такие слова предлагается писать без буквы Й перед Е: конвеер, стаер, феерверк. Именно так пишется недавно заимствованное слово плеер. Правда, в виде примечания дано пояснение, что в редких и экзотических словах сохраняется написание Й перед Е, Ю, Я: фойе, майя, аллилуйя, папайя, паранойя, секвойя, гуайява, вилайет, дуайен, кикуйю, вайя, тупайя. Слова эти действительно редкие, написание некоторых из них без Й может привести, на наш взгляд, к ненужной омонимии – мая, тупая – или затруднит восприятие значения слова – фое. С остальными перечисленными словами  подобное вряд ли может произойти и, казалось бы, можно их писать без Й. Но, однажды транслитерированные на русский язык, они уже имеют довольно устойчивую традицию написания, нарушать которую, возможно, и не стоит: не зная значения слов, мы все равно обратимся к словарю.

 

Запоминание иноязычных слов в виде исключения тоже не возбраняется русской орфографией, заимствование – естественный процесс в языке. Но со временем иноязычные слова русифицируются полностью или частично, и это находит отражение в практике письма.

 

Так, например, может произойти со словами брошюра и парашют. В пункте 2 проекта предлагается писать данные слова, а также их производные, с буквой У (вместо Ю): брошура – брошуровать, парашут – парашутисты, поскольку они последовательно произносятся с твердым Ш. Под общее правило подводится написание двух широко употребительных слов из числа исключений, не подчиняющихся правилу о написании буквы У после шипящих.

 

В нарицательных существительных, в которых не исключается мягкое произношение Ж и Ш, сохраняется буква Ю после Ж или Ш: жюльен, жюри, пшют, монтежю, шютте, фишю и др. И в этом случае нам не обойтись без толкового словаря, поскольку широкую известность имеют только два слова: жюльен и жюри.

 

Вот так и набирается список исключений, он всего лишь отчасти меньше существующего на сегодняшний день.

 

В журнальной статье невозможно проанализировать все предложенные в проекте рекомендации, мы обратились лишь к некоторым. Однако из материала, взятого для комментирования, уже можно сделать вывод: перед нами действительно проект, а не готовый документ. И этот проект необходимо обсуждать в деталях и частностях, что и позволит найти оптимальный вариант усовершенствования русской орфографии.

 

Процесс унификации правописания не может иметь абсолютный характер, все равно будут случаи дифференцированного, несистемного, трудного написания. Хочется только, чтобы таких случаев было немного, иначе под сомнение попадает само существование орфографии как системы, становятся непонятными принципы ее организации, критерии выбора того или иного написания. Изменения в языке, а поэтому и в практике орфографии, были, есть и будут, и время от времени будет возникать необходимость их упорядочивания.

 

Закончить статью хочется размышлениями о судьбах русского языка участников областного тура Всероссийской олимпиады по русскому языку, которым было предложено высказать свое отношение к предстоящим переменам в области русского правописания. Эти высказывания вселяют оптимизм, так как в них звучит искренняя озабоченность судьбой родного языка, национальной культуры.

 

«Потребность в реформе вызвана тем, что русская орфография постепенно теряет системность. Я категорически не согласна с тем, что эта реформа будет предназначаться для «новых русских» и тех, кто не хочет учить правила. Ученые стремятся систематизировать правила, а не уничтожить их совсем. Мне кажется, если правила станут проще, то преподаватели на уроках смогут больше рассказывать интересного о нашем родном языке. Больше ребят тогда поймут, что языкознание – это очень интересная и занимательная наука!»

 

«Необходимость реформы не отрицаю, но отношение к ней у меня негативное. То, что просачивается в печать, заставляет вспомнить « зайца» через Е (заец), «мышь» без Ь и т.п. Похоже, что обсуждаемый проект носит характер унификации и упрощения и выгоден только наборщикам, например, «Московского комсомольца». Для нас же это будет означать: а) упрощение мышления; б) изменение требований на экзамене со всеми вытекающими отсюда последствиями; в) потерю национальных черт, ибо носителем народного духа является язык, и любая попытка его урезать скажется именно на духовности. Все мои заключения сделаны по слухам. Может, кто-нибудь наконец-то опубликует проект реформы до ее принятия?»

 

«В сложности языка есть свое очарование. Приятно осознавать свою причастность к такой сложноорганизованной системе. Как же можно упрощать язык? Это все равно что устранить живопись и перейти к чертежам. Наш язык такой живой, такой красноречивый, разнообрáзный и разноóбразный, с диалектами и жаргонами, высоким и разговорным стилями. Мне очень не нравится тенденция англизирования и американизирования русского языка. О язык! Не покидай нас!»

 

«Реформа в любом языке происходит обязательно. Язык меняется, поэтому возникает потребность в изменении написания слов. Стремление к чистоте похвально. Но вот не получим ли мы через простоту, к которой стремимся, пустоту? Мы рискуем потерять то, что объединяет (действительно объединяет!) всю Россию, – русский язык. Это основа, которая сохраняет единство нации».

 

«С одной стороны, я не против реформы, так как некоторые тонкости русского языка сложно запомнить простому человеку, не лингвисту. С другой стороны, каждая, самая маленькая, особенность русского языка отличает его от всех других. Если реформа неотвратима, то, по крайней мере, не хотелось бы кардинально менять все правила, избавляться от всех исключений».

 

Обсуждение предложений по изменению русского правописания можно продолжить на страницах нашего журнала. Мы ждем ваших вопросов и размышлений.

Наша страница в FB:
https://www.facebook.com/philologpspu

К 200-летию
И. С. Тургенева


Архив «Филолога»: