Главная > Выпуск № 20 > Наедине с Парижем: На закате

 Галина Ребель
 
Наедине с Парижем
 
На закате
 
– И ты целых две недели ни с кем не разговаривала?!
 
Я понимаю недоумение Р.С., понимаю тех, кто предпочитает путешествовать вдвоем или компаниями.
 
Но у меня не получается. В разных смыслах. В частности, есть опыт.
 
Первый раз я попала в Петербург, тогда еще Ленинград, не одна. И – ничего не увидела. Т.е. все, что положено, мы посмотрели – но я ничего не увидела, не почувствовала, не прожила.
 
Много лет спустя я приехала туда уже одна.
Это был первый в моей жизни Город – очень важное уточнение: вместе с Михайловским парком и Царским Селом, – который подарил мне ощущение даже не праздника, а – счастья.
Вторым был Лондон.
Третьим стал Париж.
 
Но если иметь в виду ощущение города «на ладони», т.е. целостного, единого организма, то, пожалуй, на первое место следует поставить Париж. Может быть, это иллюзия, а может быть, дело в том, что он меньше, чем Лондон и Петербург, и не так изнасилован XX-ым веком.
 
Конечно, я эти две недели разговаривала.
 
Мне, как и в прошлом путешествии, везло на эпизодических приятных собеседников.
 
Но главным и, по существу, единственно желанным собеседником был сам Париж. Это был такой плотности, насыщенности и интенсивности разговор, что любой третий оказался бы лишним.
 
Я приехала на закате. Опять-таки в разных смыслах.
 
Прежде всего в буквальном: бульвар генерала Леклерка, где я впервые вышла на поверхность города, пятнами освещало заходящее солнце.
 
  
Был конец июля, но каштаны и платаны вовсю сорили обожженной листвой, и почти все время стояло такое мягкое тепло, как бабьим летом.
 
И Нотр Дам я впервые увидела в лучах закатного солнца:
 
  
Медовое свечение камня делает собор теплым, живым, сияющим, словно он напитался за день добрыми чувствами своих прихожан и на вечерней заре щедро одаривает ответной приязнью – благословляет – каждого, кто останавливает на нем взор.
 
Для сравнения – так одномоментно выглядят фрагменты фасада под прямыми лучами солнца и в тени: кажется, что это два разных материала:
 
 
 
Солнце уходит.
 
 
И собор на корабле Сите медленно вплывает в ночь:
 
 
  
Закатные впечатления от Нотр Дам оказались самыми сильными.
Посещение собора и даже присутствие на торжественном пятничном богослужении по случаю вынесения тернового венца ничего к этому, признаться, не прибавили.
 
Под направленными «в лицо» лучами опускающегося за горизонт солнца теплеет и веселеет даже строгий и огромный Пантеон:
 
 
Но особенно хорош при вечернем освещении стоящий за Пантеоном, слева от него, храм:
 
 
Такой изысканной, филигранной, многосюжетной и многокомпонентной отделки я, пожалуй, больше нигде не видела:
 
 
Так же, как храм, гармонирует и рифмуется с закатом листопад:
 
 
Это эспланада перед Эйфелевой башней, Марсово поле.
Башня сзади, но о ней невозможно мимоходом, она заслуживает отдельного рассказа и, главное, показа, поэтому к ней мы пока останемся спиной и переведем взгляд на самое лирическое место в центре города – Люксембургский сад.
 
Здесь дети по выходным пускают кораблики под флагами разных стран:
 
 
Здесь нежатся в пробившихся сквозь тучи предзакатных лучах люди и цветы:
 
  
Здесь небо, хранящее свет уже ушедшего за горизонт солнца, отражается в водах засыпающего в безлюдье озера:
 
  
Именно сюда я первым долгом примчалась на следующее утро после приезда, и здесь произошло своеобразное и неожиданное «посвящение».
 
На этой фотографии недостает того, ради кого она делалась. Пока я возилась с разрядившимся фотоаппаратом и вынимала запасной вариант, он улетел.
 
  
Воробей, разместившийся на спинке стула напротив, чувствовал себя совершенно по-хозяйски:
разглядывал меня, клонил головку то вправо, то влево, перебирал лапками, похоже, даже что-то бормотал, потом перепрыгнул на стол, вальяжно прошелся по краю…
 
Я настроилась на долгое приятное общение – и вдруг он метнулся к корзинке с нарезанным багетом, схватил кусок, швырнул его на землю и ринулся вслед.
 
Оторопев от такой явно выработанной длительной тренировкой ловкости и наглости, я хотела было рассердиться, но тут же вспомнила, кого называли парижским воробышком, и – рассмеялась: это был добрый знак, знак приветствия, знак того, что Париж меня принял, впустил в себя…
Наша страница в FB:
https://www.facebook.com/philologpspu

К 200-летию
И. С. Тургенева


Архив «Филолога»:
Выпуск № 27 (2014)
Выпуск № 26 (2014)
Выпуск № 25 (2013)
Выпуск № 24 (2013)
Выпуск № 23 (2013)
Выпуск № 22 (2013)
Выпуск № 21 (2012)
Выпуск № 20 (2012)
Выпуск № 19 (2012)
Выпуск № 18 (2012)
Выпуск № 17 (2011)
Выпуск № 16 (2011)
Выпуск № 15 (2011)
Выпуск № 14 (2011)
Выпуск № 13 (2010)
Выпуск № 12 (2010)
Выпуск № 11 (2010)
Выпуск № 10 (2010)
Выпуск № 9 (2009)
Выпуск № 8 (2009)
Выпуск № 7 (2005)
Выпуск № 6 (2005)
Выпуск № 5 (2004)
Выпуск № 4 (2004)
Выпуск № 3 (2003)
Выпуск № 2 (2003)
Выпуск № 1 (2002)