Кысь. Давайте задумаемся, какие ассоциации рождаются у нас в связи с этим словом?

 

Фоносемантическая программа «ВААЛ-мини» дает нам следующую характеристику слова: «Слово “Кысь” производит впечатление чего-то угловатого, тусклого, холодного, большого, плохого и отталкивающего»¹.

 

Поэтому совершенно закономерно, что Олег Пащенко увидел Кысь следующим образом:

 

 

 

На этой иллюстрации мы видим существо неприятное и отталкивающее, тело его выполнено преимущественно серым, холодным цветом, оно весьма непропорционально и угловато, немаловажна и та деталь, что Кысь занимает почти все пространство иллюстрации.

 

Однако это не единственное изображение Кыси.

 

Вот иллюстрация из сети Интернет, ее автор – молодая девушка Анастасия Рыжая, выложившая свою работу на сайт «Неизвестные гении». Как мы видим, этот рисунок выполнен в пугающих тонах. Фон для иллюстрации выбран насыщенно черный, на этом фоне изображено дерево, на ветвях которого сидит страшное существо, которое вот-вот набросится на свою жертву и «главную-то жилочку нащупает и перервет»².

 

 

 

Но наибольший интерес эта иллюстрация вызвала в связи с тем, что рядом с ней было помещено следующее стихотворение, содержащее аллюзии к роману «Кысь»:

 

 

А теперь давайте заглянем в текст романа и прочитаем то, как автор представляет нам Кысь:

«В тех лесах, старые люди сказывают, живет кысь. Сидит она на темных ветвях и кричит так дико и жалобно: кы-ысь! кы-ысь! — а видеть ее никто не может. Пойдет человек так вот в лес, а она ему на шею-то сзади: хоп! и хребтину зубами: хрусь! — а когтем главную-то жилочку нащупает и перервет, и весь разум из человека и выйдет»⁴…

 

Место действия романа – город Федор-Кузьмичск, который Татьяна Толстая описывает следующим образом: «Там и сям - черные избы вереницами, - за высокими тынами, за тесовыми воротами; на кольях каменные горшки сохнут, или жбаны деревянные; у кого терем повыше, у того и жбаны поздоровей, а иной целую бочку на кол напялит»⁵; «На семи холмах лежит городок Федор-Кузьмичск, а вокруг городка - поля необозримые, земли неведомые. На севере - дремучие леса, бурелом, ветви переплелись и пройти не пускают, колючие кусты за порты цепляют, сучья шапку с головы рвут…»; «А зовется наш город, родная сторонка, – Федор-Кузьмичск, а до того, говорит матушка, звался Иван-Порфирьичск, а еще до того – Сергей-Сергеичск, а прежде имя ему было Южные Склады, а совсем прежде – Москва»⁶.

 

Прочитав эти выдержки, мы может предположить, что наиболее точной иллюстрацией, отображающей место действия романа, может послужить гравюра старой Москвы, поскольку после большого Взрыва история города началась вновь.

 

 

 

Эта идея не нова, на обложке первого издания «Кыси», вышедшего в 2000 году в издательстве «Иностранка», изображена старинная гравюра Московского Кремля.

 

    

 

Однако, на наш взгляд, использование гравюры реального города не совсем правильно, а может быть, даже и совсем неправильно, – дело в том, что действие происходит в фантазийном городе, который существует лишь на страницах романа и поэтому, как нам кажется, лучше этот город проиллюстрирует картина, изображающая город, который придуман художником, является плодом фантазии автора.

 

Так, например, картина Мстислава Добужинского «Петроград» вполне могла бы стать иллюстрацией к роману «Кысь». И, наверное, совершенно не случаен тот факт, что на картине изображен именно Санкт-Петербург – он же Петроград, Ленинград и вновь Санкт-Петербург. Именно этому городу выпала нелегкая судьба вечных переименований, как и городу Федор-Кузьмичску.

 

 

 

А вот картина Бориса Смирнова-Русецкого стала бы неплохой иллюстрацией ландшафта подле Федор-Кузьмичска.

 

 

 

Но наиболее точно мир Федор-Кузьмичска проиллюстрирует картина известного сюрреалиста Перси Льюиса, на которой изображен придуманный художником город. Этот город, как и Федор-Кузьмичск, наполнен темными цветами, он отталкивающий, страшный, жить в этом городе, как и в городе романа Толстой, как-то не очень хочется, а точнее, совсем не хочется.

 

 

 

Все три последние картины объединяет принадлежность к одному направлению в искусстве – модернизму (сюрреализм и символизм).

 

Однако, на наш взгляд, наиболее точно отобразить художественный мир романа могут произведения, относящиеся к течению дадаизма – в рамках все того же направления в искусстве. Этот вывод мы делаем на основании интервью, которое Татьяна Толстая давала журналу «Афиша» в 2000-ом году.

 

 

Мутация языка, заселение мира не только, и даже не столько, людьми, сколько словами, созвучны дадаизму, который также интересовался преломлением языка, словесной, языковой игрой, игрой с образами и понятиями.

 

Давайте навскидку возьмем цитату из романа – например: «Человек есть перекресток двух бездн, равно бездонных и равно непостижимых: мир внешний и мир внутренний»⁸.

 

Мы можем проиллюстрировать эту мысль картиной известного художника Доры Маар.

  

 

 

А вот коллаж Ханны Хеч, который можно трактовать как своеобразный художественный аналог романного мира Татьяны Толстой:

 

 

 

Здесь мы видим в единой массе людей, слова и зарождающуюся (возобновляющуюся, применительно к роману Т.Н.Толстой) технику. Жаль, что ни одно из издательств до сих пор не воспользовалось этим коллажом и не поместило его на обложку книги «Кысь».

 

Еще одним рядом иллюстраций могут послужить обложки различных книг, которых в романе очень и очень много: «Дайте книгу-то, – канючил Бенедикт. – Не жидитесь, книгу дайте!»⁹; «Купил на торжище "Таблицы Брандиса" - одни цыфры. Изловить этого Брандиса, да головой в бочку»¹⁰; «На полках в складе давно порядок заведен: сразу видно, какой книге где место. А то у тестя Гоголь рядом с Чеховым стоял, – сто лет ищи, не найдешь. А на все наука должна быть, али сказать, система. Чтобы не тыркаться без толку туда-сюда, а сразу – пошел и взял»¹¹; «Платон, Плотин, Платонов, “Плетення жинкових жакетов”, Плисецкий Герман, Плисецкая Майя, “Плиссировка и гоффрэ”, “Плевна. Путеводитель”, “Пляски смерти”, “Плачи и запевки южных славян”, “Плейбой”. “Плитка керамическая. Руководство по укладке”. “Планетарное мышление”. “Плавание в арктических водах”. “План народного развития на пятую пятилетку”. “Плебеи Древнего Рима”. “Плоскостопие у детей раннего возраста”. “Плевриты”. “Плюшка, Хряпа и их веселые друзья”. Все читал»¹².

 

           

  

Вообще роман Татьяны Толстой соткан из различных цитат, аллюзий и реминисценций – это текст, в котором автором выверено каждое слово, каждая буква, каждая точка. Для иллюстрирования такого произведения понадобится использовать приемы и методы многих предшествующих художественных течений и направлений. Каждая строчка, каждое слово, а иногда и буква, требует отдельной иллюстрации, которые должны быть выполнены в стилистике того или иного направления…

 

_______

Наша страница в FB:
https://www.facebook.com/philologpspu

К 200-летию
И. С. Тургенева


Архив «Филолога»: