Лев Айзерман

 

 

Последнее время ключевым в образовании стало слово РЕЗУЛЬТАТ. Вот передо мной документ «Экспертное заключение профессиональной деятельности работника образовательного учреждения». На основании этого документа, где сказано, сколько баллов и за что начисляется при аттестации, зависят и итоги аттестации, и заработная плата, и престиж учителя. Вот один из показателей: «Качество оценки обучающихся в результате итогов аттестации в форме ЕГЭ. Количество обучающихся, показывающих результаты на уровне или выше среднегородских результатов».

 

Или вот реклама школы известного учителя В.Ф.Шаталова: «Она предлагает лучших в мире учителей». И крупно: «МЫ РАБОТАЕМ НА РЕЗУЛЬТАТ!»

 

Еще один пример – цитата из статьи министра образования одного из регионов: «Зарплатой всегда недовольны те, кто привык работать по старой схеме, не отвечая за результат».

 

При этом слова «результат» и «качество» употребляются в педагогической печати и выступлениях руководителей образования как синонимы. Каков результат, таково и качество. Но это не так.

 

На одном примере рассмотрим соотношение результата и качества в постижении литературы.

Как модель возьмем тему «Путь исканий князя Андрея Болконского». Неважно, что это: вопрос, на который должны ответить на уроке ученики, вопрос экзаменационного билета, тема сочинения, задание С в ЕГЭ по литературе.

Здесь, как и во многих других случаях, возможны три варианта выполнения задания.

 

Первый: ученик не читал романа Толстого. Ситуация сегодня далеко не редкая. У нас ведь уроки литературы все больше становятся уроками без самой литературы. Но учитель на уроке рассказывал об исканиях князя Андрея, ответ на этот вопрос есть в учебнике, и в пособиях для сдающих экзамен, и в сборниках готовых сочинений, и в книгах кратких пересказов произведений классиков типа «“Война и мир” за 30 минут», и в интернете. Наш ученик по этим источникам тему эту выучил (или списал), ответил или написал. Все верно, все правильно, нужные цитаты приведены. И он получил за свою работу «четыре» или даже «пять». Результат хороший, может быть, и отличный, качество, как вы понимаете, нулевое.

 

В этой связи не могу не сказать вот о чем. В новом стандарте для старших классов в разделе, посвященном литературе, три ключевых слова: ЗНАНИЕ, ИНФОРМАЦИЯ, ПРЕДСТАВЛЕНИЕ. Но представить, знать или быть информированным можно и без самого главного: не читая самих произведений. У меня, скажем, есть представление, знания и информация о многих писателях, произведения которых я не читал. Между тем, о том, что литературные произведения должны быть прочитаны, в стандарте ни слова.

 

Но пойдем дальше. Вариант второй: роман прочитан, пусть и не полностью. Учитель на этот прочитанный роман накладывает его стандартное истолкование, так же делают и ученики. В этом случае уже можно говорить об определенном качестве преподавания. Но оно по большому счету некачественно. Потому что оно не влияет на саму способность понимать художественную литературу.

 

И, наконец, третий вариант. Под руководством учителя ученик идет к постижению романа Толстого, вчитываясь в определенные страницы, сравнивая с другими страницами этого же романа или других произведений других писателей, думает над различными истолкованиями одних и тех же сцен разными критиками и литературоведами. То есть он вчитывается, вдумывается в слово писателя, со-размышляя и со-переживая. Он не просто объект, получающий знания, он субъект, открывающий эти знания.

 

Приведу лишь три из множества примеров своеобразных задач по литературе, над которыми, постигая эту тему, идет к пониманию романа десятиклассник.

 

1. Мы заканчиваем первый том «Войны и мира». Еще раз говорю, что первый том романа Толстого (он тогда назывался по-другому) и роман Достоевского «Преступление и наказание» печатались в одних и тех же номерах журнала «Русский вестник». И в романе Толстого, и в романе Достоевского звучит наполеоновская тема.

 

Даю два задания на дом.

Первое: Тулон Андрея Болконского и Тулон Родиона Раскольникова: кем становится Наполеон для одного и кем – для другого? к чему стремится Раскольников и к чему – Болконский?

Второе: в конце первого тома романа Толстого и в романе Достоевского Раскольников и Болконский терпят крах своих наполеоновских притязаний. Можно говорить об Аустерлице Раскольникова и Аустерлице Болконского. Но – в чем разница?

 

Ответ вроде бы прост, но приходится трудно к нему идти. Однако это движение к результату, этот процесс совместного размышления и есть самое главное в уроке литературы. Именно он определяет качество преподавания литературы и, в конечном счете, качество знаний учеников.

 

Раскольников мучается и страдает потому, что так и не смог стать Наполеоном. «Ведь те люди не так сделаны». «Те» – это «первый разряд». Стало быть, «настоящего властелина», громящего Тулон, делающего резню в Париже, забывающего армию в Египте, загубившего полмиллиона людей в московском походе, совесть бы не мучила, потому что ему «все разрешается». А он, Раскольников, «принцип <…> убил, а переступить-то не переступил, на этой стороне остался». Выходит, он не «властелин», а «тварь дрожащая».

 

Иное в душе Андрея Болконского. Раскольников переживает оттого, что он оказался не достоин своего идеала. А Болконский переживает крушение самого идеала, разочаровывается в нем: «Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками».

 

Раскольников мучается оттого, что он не стал Наполеоном, а Болконский оттого, что он был Наполеоном.

 

2. Возвращаясь домой после Отрадного и встречи с Наташей, Андрей Болконский проезжает мимо того самого дуба, который совсем недавно лишь один не подчинялся обаянию весны и который заставил его подумать: «наша жизнь кончена». Но теперь, преображенный, этот дуб заставляет его смотреть на мир совершенно по-другому: «Нет, жизнь не кончена в тридцать один год» – «...и на него вдруг нашло беспричинное чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна – и все это вдруг вспомнилось ему».

 

Но что объединяет все эти лучшие минуты жизни Болконского? И почему среди лучших минут ЖИЗНИ – МЕРТВОЕ лицо жены? Предлагается тема классного сочинения: «Лучшие минуты жизни Андрея Болконского». И Аустерлиц, и свидание с Пьером, и встреча с Наташей – все это было тщательно разобрано на уроке. Но теперь нужно объяснить, чем все эти минуты связаны и почему среди них мертвое укоризненное лицо жены. (Анализ сочинений на эту тему дан в моих книгах «Литература в старших классах. Уроки и проблемы». М.: Просвещение, 2002; «Педагогическая непоэма. Есть ли будущее у уроков литературы в школе?» М.: Время, 2012).

 

3. Перед изучением бородинских глав романа предлагается домашнее задание: Андрей Болконский накануне Аустерлица и накануне Бородина.

 

Вот это и есть, на мой взгляд, качественное обучение. Потому что, вчитываясь, обмениваясь мнениями с товарищами, руководимый учителем, ученик не просто усваивает информацию, а со-размышляет, со-переживает и, пусть на несколько сантиметров, пусть даже лишь на несколько миллиметров, растет – и как читатель, и как человек. И в этой работе мы видим не то, что он выучил, а то, чему он научился.

 

Это и есть самое главное в преподавании литературы. Потому что все эти выученные или списанные ответы на тему «Основные мотивы лирики Пушкина», когда неизвестно, куда всунуть стихотворение «К Чаадаеву»: то ли в тему свободы, то ли в тему дружбы, все эти выученные «Разоблачение индивидуализма в романе “Преступление и наказание”» – то есть то, что мы годами и десятилетиями делали и делаем на уроках литературы и по чему на экзаменах судят о результатах нашей работы и об успехах ученика, – к постижению литературы не имеет никакого отношения.

 

А.А. Брудный в книге «Психологическая герменевтика» (М., 2005) рассказывает, что, когда у одного из крупнейших физиков нашего столетия Макса фон Лауэ спросили, что такое образование, он, подумав, ответил, что образование – это то, что остается у нас, когда мы забыли, чему нас учили. Эти слова часто вспоминают, но мало понимают. Идея Лауэ заключается в том, что у образованного человека формируется образ мыслей, и он поважнее фактов и формул. Иными словами, у образованного человека иной уровень понимания. Если говорить об уроках литературы, то мы можем сказать, что в процессе постижения литературы формируется и иной уровень чувствования.

 

Это, конечно, и есть самое главное в обучении. Но в обучении, ориентированном прежде всего на прагматически измеряемый результат, это самое главное выталкивается на обочину.

Наша страница в FB:
https://www.facebook.com/philologpspu

К 200-летию
И. С. Тургенева


Архив «Филолога»: