Илья Губин

 

 

 

Пермский «театр нашего времени “Сцена-Молот”» в этом году День Победы отметил спектаклем «Фронтовичка», поставленным молодым режиссером Дмитрием Турковым по пьесе екатеринбургского драматурга Анны Батуриной.

 

Оговорюсь сразу, что это не первое сценическое воплощение пьесы, которое я видел, и, на мой взгляд, далеко не первое оно и по точности воспроизведения авторского «мира», мира-прибаутки, частушки, небывальщины.

 

Однако давайте обо всем по порядку.

 

Главная героиня истории – сержант Мария Петровна Небылица, демобилизованная из рядов красной армии по причине перенесенного заболевания – тифа. Возвращаться с войны ей приходится не в родной дом, а на квартиру к матери жениха, который в свою очередь остается «довоевать». В спектакле роль сержанта Небылицы исполняет Наталья Макарова, знакомая пермской театральной публике по спектаклю «Анна Каренина».

 

 

Показательна в данном случае фамилия главной героини – Небылица. Эта фамилия задает тон и пьесе Анны Батуриной, и театральному повествованию.

 

В чем же состоит небылица всей этой истории?

 

Молодая (24 года) девушка после тяжелейших страданий и всевозможных лишений войны возвращается к мирной жизни. Командир, провожающий Машку Небылицу, напутствует ее на прощание: «Ну, поделись планами, Мария Петровна, как будешь служить Родине в тылу? Сразу же иди в кадры, на завод... Вот он — героизм. Такие, как ты, нужны там в первую очередь. Очень нужны... Боевой дух поднимать!» На что Небылица незамедлительно реагирует: «Я что, ждала когда война кончится, чтобы на завод потом? <…> У меня, между прочим, год хореографического училища за спиной!».

 

Вот в этом и небылица всей истории. Таких людей как Мария Петровна Небылица не могло быть в СССР, по крайней мере, с точки зрения официальной истории того времени, Генеральной линии партии, Правительства, Отца народов. Это совершенно небывалая героиня для литературы о Великой Отечественной войне. Это героиня больного, загнивающего запада, а не страны-победителя в Великой Октябрьской революции, Великой Отечественной войне.

 

В тексте Анны Батуриной и театральной интерпретации режиссера Николая Коляды вся эта «небылица» передается через русскую смеховую культуру (песни, частушки, прибаутки, а в спектакле еще и костюмы), тем самым являя мир русского лубка – красивый, но ненастоящий.

 

В спектакле театра «Сцена-Молот» был найден совершенно иной прием.

 

Спектакль начинается с небольшого вступления, буффонадной, шутовской сценки, которую разыгрывают солдаты Красной Армии, играя в немецких солдат, идущих на советские войска. Только после этого начинается собственно спектакль «Фронтовичка». Уже в этой буффонадной сцене мы видим установку на небылицу.

 

Само театральное повествование спектакля имеет рамочную композиции.

 

В начале спектакля на стене появляется свет от кинопроектора и звучит характерный звук – именно при этом звуковом и световом оформлении проходят первые несколько минут спектакля.

 

 

 

В конце спектакля мы вновь слышим характерный звук кинопроектора и видим кино-луч, который освещает героев случившейся истории.

 

 

 

Всем этим режиссер спектакля Дмитрий Юрков, а также художник-сценограф Евгений Лемешонок и художник по свету Денис Гришин замыкают театральное действо в рамку кинопленки, в рамку кино, в рамку того жанра искусства, которое являет ненастоящую жизнь, вспомним хотя бы расхожую фразу «Прямо как в кино».

 

На демонстрацию небылицы работает и само сценическое пространство.

 

Сценой для спектакля становится пространство декорационного цеха, то есть то место, где создают все ненастоящее, а порой и небывалое.

 

Не менее показательна и бутафория спектакля, она тоже вся ненастоящая, даже цветы, которые баянист Алеша дарит учительнице танцев Марии Петровне Небылице не настоящие, а металлические ложки и какие-то гнутые железки.

 

 

 

Даже самое настоящее, что может быть, – человеческое тело дано зрителям не явно, а как отражение в окне.

 

 

 

Вообще Мария Небылица – это не просто небывалый герой, а еще и чуждый герой, который себя так и ощущает. Она выбивается из этой среды, она не просто другая, она лишняя. Не случайно еще в начале спектакля ее собирается повесить на собственном лифчике буфетчица Галина Сергеевна, которая позже не будет выдавать ей ложку в буфете, как лишней, как той, на которую не рассчитано. Да и сама героиня дистанцируется от этого общества – наиболее явно это видно в случае с директором дома культуры имени Розы Люксембург Марком Анатольевичем. В беседе с ним Мария Петровна всегда ставит какую-либо преграду.

 

 

 

Пик демонстрации того, что она здесь лишняя, происходит в момент первого занятия танцами, когда она действительно иная, непохожая на всех.

 

 

В итоге и само название пьесы – это небылица, так как в фокусе художественного повествования не история фронтовички, а история молодой девушки, которая хочет любить и страдает из-за любви, которую волнует не страна с ее генеральной линией, а хореография, искусство.

 

 

 

Это, конечно, совершенная небылица, но ведь это все было…

 

Фото: Алексей Гущин

Наша страница в FB:
https://www.facebook.com/philologpspu

К 200-летию
И. С. Тургенева


Архив «Филолога»: