Светлана Шляхова

 

 

Впрочем, политические лозунги, заполонившие советскую Пермь, никому не мешали: их просто не замечали. Уже в 30-е годы народ устами Остапа Бендера признавался: «Советская власть хочет строить социализм, а я не хочу. Мне скучно строить социализм».

 

Лично меня почему-то впечатляли буквы на эспланаде: Наш труд – Родине! Сначала была надпись Наш труд ТЕБЕ, Родина!, что слегка смущало жителей домов, которые из своих окон видели надпись «наизнанку». Эту застройку тогда важно именовали «точечно-ленточная архитектура» и показывали гостям города в качестве «красоты-красотóвной». Впечатляла меня и «точечно-ленточность», и огромные красные буквы. Я воспринимала их исключительно как стрит-арт (красные буквы в сером городе), о котором тогда и понятия-то никто не имел…¹

 

 

 

Иногда буквы пропадали (…о-ленински жить, работать и побежд..ть), но случалось это редко, да особо о пропаже никто и не хлопотал…²  В брежневское время бóльшая часть советских людей жила, как Уинстон Смит и Джулия из романа Оруэлла, искусно симулируя если не любовь, то хотя бы лояльность партии.

 

 

 

Из воспоминаний Владимира Киршина:

 

Прогуляйтесь по Перми 60-70-х: http://www.youtube.com. Просто люди, просто живут и радуются жизни…

 

1970 г. “Лажей” – чужой музыкой – для нас было вообще все вокруг: помпа 100-летия Ленина, всенародный субботник, лунный трактор, дурацкие тиражи “Спортлото” по телеку, конкурсы “А ну-ка, девушки!”, “А ну-ка, парни!” – всё подлежало осмеянию и уничтожению. Или вот еще – какой-то писатель Солженицын из Москвы “настучал” на нас, на нашу кривую жизнь, иностранцам. Да у нас в лагере за это делали “темную”! Но в этом пункте между нами, парнями, согласия не было, “темную” Солженицыну делала газета “Правда”, от которой нас тошнило, приходилось мыслить – так наша стая распадалась на индивиды. В 1970 году в Перми судили “тайное общество” – молодых людей, собиравшихся по ночам у сторожа детсада не вино пить, а читать “диссидентскую” литературу – “Хронику текущих событий” московских правозащитников. Посадили не всех. Мир становился сложнее.

1986 г. “Перестройка” где-то там, а в Перми все “по-брежневу”. Люди покорно терпят пытку очередями: пообедать, постричься, зарплату получить – “Кто крайний?” – и стоят, тупо читая наглядную агитацию, и час, и два… (В.Киршин. Частная жизнь).

Или вот так:

 

А теперь прогуляйтесь по Перми 70-80-х: http://www.youtube.com.

 

От партийного официоза «всех тошнило, довоенные моральные нормы уже сто раз устарели, инструкторам приходилось покрикивать: “Поактивнее, товарищи!”. <> Всем уже было глубоко “по фиг”. На протесты, однако, не хватало духу, оставалось тихо саботировать мероприятия» (В. Киршин. Частная жизнь).

 

Кажется, даже власти было «глубоко по фиг». Посмотрите на кинотеатр Россия³ (сейчас на его месте развлекательный центр WonderHall): огромный лозунг 10-ой пятилетке – ударный труд! И ниже афиши фильмов «Большие гонки» и «Девушки должны выходить замуж».

 

 

 

Десятая пятилетка (1976-1981 гг.) – это начало работы Усть-Илимской ГЭС, Волжского автомобильного завода (ВАЗ), КаМАЗа в Набережных Челнах. В это время советский атомный ледокол «Арктика» впервые в истории мореплавания достиг Северного полюса. В 1979 г. выходит постановление ЦК КПСС «О дальнейшем улучшении идеологической, политико-воспитательной работы».

 

И в этом же году в пермском прокате идет американская приключенческая комедия Блейка Эдвардса «Большие гонки» (1965) с Тони Кертисом, Натали Вуд, Джеком Леммоном, Питером Фальком и Артуром О’Коннелом в главных ролях. Европа, люди в элегантных нарядах, поверженная любовью феминистка – дабы не соблазнять советского человека жвачкой, джинсами и рок-н-роллом. Но таких прелестных барышень на улицах Перми я не встречала. Спустя много лет я узнала, что впечатлившую меня диву-феминистку зовут Наташа Захаренко, она дочь русских эмигрантов.

 

 

 

Смешной эпизод с посещением героями комедии города Тобольска: мрачные тобольчане встречают путешественников с транспарантами на английском языке и с факелами в руках (электричества нет, а ночь в Тобольске, оказывается, полярная). Но после фразы Натали Вуд «Как поживаете, друзья?» угрюмые горожане начинают дико орать и бесноваться от радости, демонстрируя русское гостеприимство. Фильм очень веселый. Джек Леммон – почти гениален. Но победителем всегда выходит Тони Кертис, весь в белом…

 

Вторая афиша – арабская мелодрама «Девушки должны выходить замуж» (1973) режиссера Али Рида⁴. Тогда из соображений идеологической безопасности советских людей пичкали индийскими и арабскими мелодрамами. В главной роли Нагля Фаихи: «Дочь инженера Махди, студентка Сафи, знакомится с бедным, но очаровательным учителем пения Ахмедом и влюбляется в него. Ахмед приходит свататься, но получает отказ. Влюбленные с помощью дедушки Сафи тайно вступают в брак. Узнав об этом, отец выгоняет Сафи и отказывает ей в содержании. Жалования школьного учителя хватало только на то, чтобы не умереть с голоду. Но Сафи не сдается, продолжает учебу и работает по вечерам официанткой. Счастье улыбается Ахмеду и Сафи. Песни Ахмеда получили признание». Барышня была прелестная, ее возлюбленный тоже, таких чистеньких и модненьких учителей пения в Перми я тогда не видела.

 

 

 

Как видим, содержание фильмов и визуальный ряд, несмотря на «не первую свежесть», явно не «монтируются» с постановлением об улучшении идеологической работы, ассортиментом пермских магазинов одежды и «апартаментами» рабочих Мотовилихи и Крохалевки. Даже вывески на зданиях города отражают параллельную жизнь партийного вымышленного мира и реальной жизни пермяков.

 

Жили, конечно, в советской Перми и буквы-эргонимы, но были они такие безликие, что и говорить о них нечего… Личное имя жителя Перми в дореволюционном эргониме «скукожилось» в нейтральные и пустые советские названия: кафе Юность (сегодня ресторан Живаго), кафе Спутник (сегодня салон-магазин Mondial), Гастроном, Аптека, Мелодия, Военторг (сегодня магазин «СемьЯ»), Филателия, Хлеб, Промтовары, Продукты, Хозтовары, Ткани, Кулинария, Подарки, Техническая книга, Товары для молодежи, Пельменная №1, Чай, Соки-воды, Электротовары, Салон молодоженов, Знание, Космос, Океан…

 

«Всё новое в стране называют "Спутником": велосипед, электробритву, радиоприемник, лыжи, подстаканник – все "Спутник", и расческа – "Спутник". В каждом городе есть кафе "Спутник", одноименный кинотеатр и пионерский лагерь. Обилие "спутников" никого не смущало: вокруг Земли их летало уже больше десятка (не считая американских)» (В.Киршин. Частная жизнь). И так по всему Советскому Союзу.

 

Наверное, самыми креативными эргонимами советского времени были названия магазина сельхозпродуктов Дары природы (ул. Революции 38, сейчас Корпорация Центр), магазина Яблонька на Компросе 3, ресторана Аэлита в Балатово (ул. Беляева, 45) и музыкального магазина Аккорд (здравствуют и поныне).

 

Официоз и «скулосводящую» скукоту советских вывесок пермяки разбавляли народными названиям городских объектов. Упоминания о народных урбанонимах Перми встречаются в исторических документах и воспоминаниях. Так, на Черном рынке в бывшем доме купца Евреинова было заведение типа кафешантана, которое пермяки почему-то именовали Канфорки. На месте современного Сквера Решетникова с середины XIX в. был сад, который официально пытались именовать Сад Багратиона или Набережный сад. Однако пермяки упорно называли его Загоном, а позднее – Козьим загоном. Дом Сергея Дягилева (ныне гимназия №11) современники называли Пермскими Афинами, где по четвергам на интеллектуальные «пати» собиралась пермская элита.

 

Дом в стиле конструктивизма по ул. Сибирской со дня его постройки и по сей день называют Домом Чекистов, поскольку раньше большую часть квартир занимали сотрудники Пермского НКВД-МГБ-МВД. Думаю, все знают, что это не просто дом, а самая огромная буква в нашем городе – буква С (если смотреть с высоты). Планировалось построить шесть домов, которые бы образовали имя Сталин. Успели построить только С и верхнюю перекладину Т. Фотография плохая, но буква С видна хорошо. Смотрите историю дома здесь: www.youtube.com.

 

 

 

Здание краевой полиции всегда называли Башня смерти, по поводу которой рассказывают множество страшилок. Читайте эти истории у проф. В.В.Абашева http://dompasternaka.ru.

 

В 70-80 гг. ХХ в. танцплощадку в Саду им. Горького называли Огородом; магазин Гастроном (сейчас СемьЯ) на углу Комсомольского проспекта и ул. Революции – Пятый угол; Пельменную №1 – Слепошарка или Три слепых (расположена недалеко от Общества слабовидящих), памятник Героям фронта и тыла – Три ж… (с любой стороны этого памятника натыкаешься взглядом на чью-нибудь «пятую точку») и пр.

 

В Перми есть традиция именовать даже долгострои. Забитые сваи драматического театра (строился с 1974 по 1982) называли Чикаго с птичьего полета. Вот так выглядел этот долгострой в 70-х⁵.

 

 

 

Обрезаем фотографию и … пермский долгострой превращается в панораму Чикаго с высоты птичьего полета…

 

 

Долгострой киноконцертного зала (Ленина, 60) жители называли Колизей (от лат. colosseus – громадный). В октябре 1991 г. в Перми в «замороженном» здании состоялся концерт классической музыки оркестра Пермской филармонии, который так и назывался «Концерт в руинах долгостроя» (на плакате так)⁶. Достроенный торгово-развлекательный комплекс получил именно это название и соответствующий дизайн (ныне торгово-развлекательный центр Колизей).

 

 

 

Еще по всей Перми – россыпь «минеральных» названий: дома быта Алмаз, Агат, Малахит, Изумруд, кинотеатры Кристалл и Рубин, ресторан Горный хрусталь, ювелирный магазин Аметист. Они здравствуют и поныне, видимо, драгоценные камни всегда в цене.

 

А вот Алмаз советский⁷  и современный⁸:

 

 

 

 

  

Лично меня почему-то впечатлял магазин «Колбасы»⁹ (еще он, вроде, назывался «Мясо – рыба») на Компросе (напротив кинотеатра «Кристалл», сейчас кафе «7 ложек»¹⁰), который в народе называли просто Колбаса. Очередь занимали с 6 утра, на руке писали номер очереди, в 11 утра колбаса заканчивалась, оставались только куры.

 

«<…> на лотке лежала груда трупов – синие куры с ногами и головами: бледный гребень, смертные бельмы, тощая волосатая шея. Ее надо было, ведьму, опалять на огне, четвертовать и харакирить перед готовкой. Но хозяйки говорят, те страшные куры были наваристее нынешних. <…> Наступила эра Дефицита – могильщика коммунизма» (В.Киршин. Частная жизнь).

 

Такие очереди я видела каждое утро, когда шла на лекции.

 

 

 

 

 

Этот магазин до сих пор помнят многие пермяки. Пишет starcom68 ( starcom68) 2011-10-31:

 

В особо радостные моменты, утром и после перерыва, все это великолепие на несколько часов разбавлялось вареной колбасой по 2-20, ветчиной по 3-70 и синими курами Платошинской птицефабрики. За всем этим необходимо было стоять в трех очередях. Сначала для того чтобы дойти до прилавка и взвесить нужный товар, потом в кассу (пару раз я забывал на какую сумму мне навесили колбасы), а потом опять к продавцу, но как бы уже без очереди. Потом колбасы стало еще меньше, и появились талоны. Но это уже другая история» ¹¹.

 

Загляните в пермский гастроном того времени: на витрине только шампанское и папиросы «Беломорканал»¹².

 

 

  

И уж поверьте, что пермяку было все равно, как назывался магазин, в котором колбаса была, просто была… И сорт колбасы тогда был один – «Колбаса», и сорт сыра тоже один – «Сыр».

 

А это очередь за винно-водочными изделиями в Универсаме (сейчас Супермаркет) на Борчанинова 13¹³.

 

 

 

Так, советская азбучная спираль замкнулась в порочный круг заезженной патефонной пластинки… Вселенские ритмы на улицах Перми сжались до официоза бодрой дроби пионерских барабанов и лего-конструктора партийных лозунгов, частная (resp. живая, настоящая, человеческая) жизнь – только дома, в гараже, на кухне, в очереди и только в устной форме…

 

 

Наша страница в FB:
https://www.facebook.com/philologpspu

К 200-летию
И. С. Тургенева


Архив «Филолога»: