Журнал - Интернет-журнал "Филолог"

Главная > Выпуск № 25 > Революция, которой не было

Пермская культурная революция: pro и contra

Вячеслав Раков

Революция, которой не было

Vyacheslav Rakov

Revolution, which didn’t happen

The article contains the analysis of events and results of Perm cultural revolution.

…Это начиналось, если кто забыл, в 2008 году: летом министром культуры назначается Борис Мильграм, осенью в здании речного вокзала, вскоре ставшего Музеем современного искусства, открывается выставка «Русское бедное».

Через год – осенью 2009 года – на Пермском экономическом форуме Борис Мильграм выступает с концепцией-манифестом «Пермь – культурная столица Европы».

11 декабря того же года в Перми открывается театр «Сцена-Молот». Вспыхивает череда фестивалей. Начинаются эксперименты с городским пространством («красные человечки», надкушенное яблоко, расписанные ограждения, художественно-остановочные комплексы…).

Нескольким пермским улицам возвращают старые имена: Монастырская, Петропавловская, Пермская, Екатерининская…

«Пермская культурная революция» продолжалась до весны 2012 года – до ухода в отставку Олега Чиркунова, подпиравшего все начинание, как мифологический Атлант. Еще через год окончательно рассеялась его команда: Борис Мильграм вернулся в театр, Николай Новичков – в Москву. Последним тонущий «корабль революции» покинул Марат Гельман – не по своей, как известно, воле: 19 июня этого года он был уволен с должности директора музея современного искусства. Формально прежние культурные проекты продолжаются, но уже в тлеющем режиме. Из проекта ушла Идея и, следовательно, жизнь. Пермский культурный проект стал эпизодом нашего недавнего прошлого. Для пермского большинства этот эпизод был настолько мимолетным, что его просто не заметили.

Как к этому относиться?

Первый вариант: спокойно. А чего вы ждали? Что Пермь за четыре года станет другим городом? Не смешите мои тапочки. Пермь – консервативный город (не столько в смысле убеждений, сколько в смысле привычек) и если он и будет меняться, то постепенно, что, в общем-то, и происходит. Пермь меняется – но вместе со всеми. Пермь – не захолустье. Но и не столица. Это город второго провинциального ряда (в первый следует поставить Екатеринбург, Новосибирск, Казань, Нижний, возможно, Самару…). Пермь живет своими ритмами и не любит играть втемную. Основательность, предсказуемость, неторопливость – вот слова из пермского душевного лексикона. Даже более чем естественную для России инициативу сверху Пермь принимает не прежде, чем попробует ее на вкус. Если вкус не тот, Пермь, как правило, не бунтует, это не по-нашему. Она как бы подчиняется, но при этом вполголоса ворчит и тихо саботирует выполнение решений очередного пленума. С Пермским культурным проектом, принявшим форму волевой модернизации сверху, было несколько иначе: часть местного культурного сообщества открыто не приняла актуального искусства, ставшего сердцевиной (если не идеологией) обещанных перемен. И пусть этот протест не остановил новой культурной политики, он, тем не менее, стал индикатором глубинного недовольства: Пермь расценила происходившее как форсированное вторжение извне, а не только как обычную властную инициативу. Пермь – и это основное – не успела почувствовать себя полноправным участником проекта. Воспроизведу собственные слова четырехлетней давности: «Если Пермь не будет весомо, в качестве цели представлена в Пермском культурном проекте (если не Пермь будет целью, а, скажем, актуальное искусство), то он провалится».

Проект оказался слишком невероятен для того, чтобы быть реализованным. И слишком уязвим: с уходом Олега Чиркунова он потерял не только «крышу», но и в значительной мере «почву»: новая власть не будет тратить те же деньги на «культуру». Деньги должны расходоваться на более насущные нужды.

Второй вариант отклика: «Русский город Пермь не сдался и даже не продался, а объединился против прямой, хоть и art агрессии! Не приняла земля русская….! На том и стоять будем! Вот пример, как можно бороться всем миром без кровопролития и враг непременно сгинет»!

Это – с сайта «Ведического информационного агентства». Мне нечего к этому добавить.

Третий вариант: с долей сожаления. Проект не удался не только потому, что он был слишком экстравагантен и потому столкнулся с неприятием одних и невниманием других. И не только потому, что ушел Олег Чиркунов, а на дворе тем временем – экономический кризис. Возможно, основная причина его неудачи в том, что в условиях современной России не актуален любой крупный культурный проект. В том числе не имеющий отношения к актуальному искусству. В нашей стране культура перестала быть приоритетной сферой. Культурные и образовательные программы сворачиваются или съеживаются до копеечных размеров. Как говорится, не до жиру.

С одной – большой и видимой – стороны, это понятно. С другой – маленькой и темной – есть вопросы. Вот один из них: если мы перестанем вкладываться в культуру в целом, то не потеряем ли мы в недалеком будущем все остальное? Как и прежде, я думаю, что основным ресурсом обозримого будущего является именно культура, точнее, сознание и целенаправленная работа с ним. Те страны, те города, которые упускают «сознание», неизбежно отстают. И в этой связи о современном городе. Под ним я понимаю синтез своего (местного) и мирового (другого) – синтез, происходящий на местной почве. Современный город – то, что существует на границе себя и другого. В известном смысле это глобальный, вездесущий, открытый город. Открытый и своему месту, своему прошлому и – миру. Представим, что Пермь стала современным городом. В этом случае она, оставаясь собой, в то же время перерастает себя и становится действующей частью российской, европейской и мировой культуры, одним из узелков глобальной культурной ткани, и в этом смысле – одной из «культурных столиц». Культурная столица – там, где думают своей головой и говорят своим языком. Еще раз, простите, процитирую себя: «У закрытых, угрюмых, архаично-аутичных городов, имитирующих события, сейчас нет никаких шансов на полноценное будущее». Из таких городов бегут и будут бежать.

Помимо прочего Пермский культурный проект содержал в себе и философию подобного рода. Отсюда и доля сожаления. И вместо заключения: мы должны хотеть невозможного. Мы должны быть культуроцентричны. Только тогда в нас будут рождаться события.

Наша страница в FB:
https://www.facebook.com/philologpspu

К 200-летию
И. С. Тургенева

Архив «Филолога»: