Вынесенный в заголовок этой статьи термин из узкоспециального превращается в последние годы в широкоупотребительный. В наибольшей степени  этому способствовали изменения в самом мировидении человека третьего тысячелетия, изменение принципов  осмысления мира, а значит, и перемены в характере мышления.

 

Разговор об антиномии хотелось бы начать не с Иммануила Канта, с чьим именем неразрывно связано это понятие, а с определения о. Павла Флоренского, высказанного им в труде «Столп и утверждение истины»: «Истина есть такое суждение, которое содержит в себе предел всех отменений его, или, иначе, истина есть суждение “самопротиворечивое” <…> Тезис и антитезис вместе образуют выражение истины. Другими словами, истина есть антиномия и не может не быть таковою»¹. Итак, по П.Флоренскому, истина всегда антиномична.

 

Антиномия как явление была осмыслена еще античной диалектикой. Великолепные афоризмы, основанные на антиномии, типа Omnis determinatio est negata (Любое утверждение есть отрицание), Credo, quia absurdum (Верю, потому что абсурд), Tempus fugit, aeternitas manet (Время течет, вечность неизменна), Cum tacent, clamant (Молчат, но говорят) и др., восходят к античной мысли. Непревзойденный уровень, достигнутый немецкой классической философией, обеспечивался не только диалектикой великого Гегеля, но и разработкой проблем антиномии И. Кантом. Четыре основополагающие антиномии Канта: конечности/бесконечности во времени и в пространстве, членимости/нечленимости (простоты/сложности), свободы/необходимости (причинности/спонтанности), обусловленности/случайности всего сущего и происходящего – обусловили общую направленность и характер развития теории познания в целом и науки как таковой. Сформулированные В. фон Гумбольдтом антиномии языка как деятельности и как продукта деятельности (динамики – статики языка), языка – речи, объективного – субъективного, общего – частного в языке, понимания – непонимания и др. создали философское языкознание и определили вектор развития лингвистики на столетия. В так называемых «точных» науках принцип антиномии коррелирует с вероятностными построениями, нежесткими суждениями, вариативностью ответов, итогов, выводов (ср., например, принцип дополнительности Н.Бора).

 

Под антиномией понимается сочетание двух взаимопротиворечащих суждений  об одном и том же объекте, каждое из которых истинно относительно этого объекта и каждое из которых допускает одинаково убедительное логическое обоснование. Подчеркнем, что антиномичное суждение есть результат особого осмысления, особого взгляда на объект и мир в целом – как на е д и н с т в о, гармонию п р о т и в о п о л о ж н о с т е й, как на целое, целостность которого не только не разрушается, а, напротив, обеспечивается взаимодействием противоположных составляющих. Антиномичность сопрягается с нетривиальностью, нестандартностью восприятия, осмысления и оценивания всего окружающего, антиномия всегда есть разрушение стереотипа, она  п а р а д о к с а л ь н а  по своей сути.

 

В народном творчестве (в частности, в малых фольклорных жанрах) антиномичность мировосприятия отразилась с исключительной яркостью, ср.: Нет худа без добра; Клин клином вышибают; Отъелась в лебёжью [лебяжью] кость; На Бога надейся, а сам не плошай; У семи нянек дитя без глазу; Сапожник – без сапог; Муж и жена – одна сатана; Благими намерениями путь в ад вымощен и т.п. Антиномичность сообщает особенную емкость, афористичность авторским высказываниям. Несколько примеров: «Когда мы скажем, что никогда не будем господами, тогда мы покончим с рабством» (Б.Шоу); «Война – такое же наказание для победителя, как и для побежденного» (Т.Джефферсон); «Твои взгляды мне ненавистны, но всю жизнь я буду бороться за твое право отстаивать их» (Вольтер); «Мы то всего вернее губим, что сердцу нашему милей» (Ф.Тютчев) и т.д.

 

Антиномичному – истинно диалектичному – мировосприятию и мироощущению противостоит «антитезисный» (за неимением устоявшегося термина будем использовать в качестве рабочего этот), антОнимичный, «черно-белый» взгляд на мир. При таком взгляде  все сущее предстает как непримиримая борьба противоположностей. Именно такое мировидение было единственно допустимым в отечественной философии, идеологии и науке советского времени. Белые – красные, капитализм – коммунизм, идеализм – материализм, они – мы… АнтОнимичность мировосприятия усугублялась наличием железного занавеса; закреплялась тезисами о непримиримости двух мировых систем, о невозможности мирного сосуществования в сфере идеологии, о партийной принципиальности; возводилась в ранг последней истины афористикой типа «Если враг не сдается – его уничтожают»; тысячекратными повторениями слова «борьба»: борьба с космополитизмом, борьба с чуждыми влияниями, борьба с недостатками, борьба с тунеядством, борьба за первое место, борьба за урожай, борьба за… мир… Отсюда и горькие антиафоризмы: «Не жизнь, а сплошная борьба»; «Они живут, а мы – боремся» и т.п.

 

В статье «Антиномия не есть антонимия»² мы попытались проанализировать причины прочности, устойчивости антитезисного видения мира, роль наук, в том числе лингвистики и литературоведения, в поддержании и укреплении (порой – неосознанном) подобного взгляда.

 

С другой же стороны, именно художественное осмысление мира, воплощенное в литературном творчестве, и постижение лингвистикой многих языковых явлений и процессов обнаруживают антиномичность в подходе  к анализируемым сущностям.

 

Если говорить об общей теории, о философии языка, то антиномичный подход оказывается наиболее адекватным самому объекту изучения (языку) и обеспечивающим надлежащую эффективность исследования и надежность его результатов. Вся так называемая динамическая лингвистика, все исследования функционирования языка, несомненно, коррелируют с принципами антиномии. Изучение явлений, относящихся к фатическому  полю языка, наиболее плодотворно именно в рамках антиномичного подхода, ибо здесь нежесткие решения и вероятностные суждения единственно возможны. Антиномичные суждения обладают особой энергетикой, природа и своеобразие которой, будучи изученными языкознанием, откроют новые потенции, свойственные языку. Наконец, проникновению в лингвистические исследования «логики антиномии» способствовало обращение к исследованию культурных концептов. Внутреннее содержание концепта, представляющее собой своеобразно организованную совокупность смыслов, выработанных в контексте национальной и мировой культуры, динамично совмещает, гармонизирует противоположные, на первый взгляд, смыслы, т.е. концепт является антиномичным по своей природе и сущности³.

 

Лингвистические и – шире – филологические разыскания способны предоставить наглядно-яркие подтверждения философского положения о том, что антиномия есть категория  г н о с е о л о г и ч е с к а я:  это особый принцип и прием познания, и сегодня, думается, это основной способ приближения к истине.

 

-----

1. Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. М., 1990. Т. 1. С. 146 - 147.

2. Л. Грузберг. Антиномия не есть антонимия // Проблемы социо- и психолингвистики. Пермь, 2002. Вып. 1.
 С. 7 – 10.

3. Подробнее о концепте см.: Л. Грузберг. Концепт, или Почему Америка – концепт, а Финляндия – нет? // Филолог. № 1, 2002. С. 58 – 61.

Наша страница в FB:
https://www.facebook.com/philologpspu

К 200-летию
И. С. Тургенева


Архив «Филолога»: