Наверное, все люди любят читать детективы. Только некоторые тщательно это скрывают.

И напрасно. Современный детектив старается угодить и самому взыскательному читателю.

Автор русского детектива рубежа ХХ – ХХI веков, например, явно любит литературу и историю. Современный детективный роман – это роман с историей. Правда, нынешний писатель с историей скорее играет, не стесняясь фантазий, передержек и выдумки. Причем в истории его влекут самые тайные ее страницы.

Зачем автор смешивает историю и современность, игру и тайну, правду и ложь? Да чтобы было интересно! Главная особенность современной литературы – когда элитарное и массовое в искусстве не чураются друг друга на пути к читательскому успеху.

 

Новая книга Бориса Акунина, успешного мастера российского интеллектуального детектива, продолжает полюбившуюся читателям серию романов о Николасе Фандорине, обозначенную выходом «Алтына-Толобаса» в 2000 году. Это и авантюрный роман, и сентиментальная повесть, и детектив, и околоисторический роман одновременно. Повествование охватывает две эпохи, разделенные двумя веками: 1795 год, конец эпохи правления Екатерины Великой, и нашу современность – год 2001.

 

Имеем ли мы дело с новой исторической стилизацией вроде известных «Гардемаринов»? Пожалуй, нет. Мы попадаем не столько в область истории, сколько в сферу литературы. Начинать игру на проверку литературной эрудиции можно с оглавления двухтомника: уже сами названия глав содержат аллюзии к известным классическим литературным произведениям («Отцы и дети», «Большие надежды», «Опасные связи», «Человек-невидимка» и т.д.). Кроме того, «Внеклассное чтение» цитирует и предшествующие акунинские романы. Читатель как будто бы бродит в знакомом лесу: вот ученый-гений и роковая женщина, уверенная в своей неотразимости («Пелагия и черный монах»), лихой гусарский офицер («Азазель», «Смерть Ахиллеса»), герой-трансвестит («Декоратор»), и т.д. «Исторические» главы отсылают к романам В.Пикуля и «Путешествию из Петербурга в Москву» А. Радищева. Таким образом, действие авантюрного романа Акунина (в отличие от классических аналогов Стивенсона и Дюма, например) разворачивается преимущественно в пространстве литературы и истории.

 

Правда, история нещадно перекраивается автором: к примеру, выясняется, что слава просвещенного монарха была обретена Екатериной благодаря ее камер-секретарю, некоему Даниле Фандорину, который вел от имени императрицы переписку с Вольтером. Может, относиться к этому как к очередному надругательству над русской историей? Однако у автора есть бесспорное оправдание. Возможно, все это – только компьютерная игра, сочиненная Николасом Фандориным: «Жалкая участь для магистра истории: вместо того, чтобы стать серьезным исследователем, превратиться в сочинителя псевдоисторических сказок»¹. Так что Акуниным не стоит пугать детей. Роман, пожалуй, имеет даже дидактическую направленность.

 

Едва ли не ведущим мотивом в романе становится детская тема. Не случайно героем-рассказчиком (умело завуалированным несобственно-прямой речью) в исторической части повествования становится ребенок-вундеркинд Митя Карпов, против воли вовлеченный в дворцовые интриги и, по сути, преданный своими родителями. В «современной» части романа с образом чудо-мальчика рифмуется образ девочки Миры (отсылающий к шекспировской Миранде, надо полагать). Мира оказывается втянутой в криминальные разборки своего отца (как выясняется, мнимого). Тема детей напоминает об идеях Ф.М.Достоевского: о невинности ребенка, об ответственности взрослого перед ним. Злоумышленники, угрожая семье (в первую очередь, детям – Эрасту и Ангелине) главного героя Николаса Фандорина, ставят его в ситуацию бесчеловечного выбора: кого из детей принести в жертву?..

 

Чрезвычайно показателен и эпизод, в котором Николас Фандорин становится гувернером Миры, приемной дочери нового русского богача. Похоже, что сам автор претендует на роль Гувернера для современной России. Акунин, и ранее неоднократно уличенный в склонности к морализаторству, здесь виртуозно нагружает дополнительным (воспитательным) смыслом авантюрный сюжет.
Оценки романа критиками неоднозначны. Лев Данилкин, например, называет Б.Акунина «честным Сочинителем Убийств, который хорошо знает свое дело»². А может, и вправду использовать роман Акунина для внеклассного чтения? Не самое плохое упражнение в литературной эрудиции.

 

В новом романе Леонида Юзефовича «Казароза» действие разворачивается параллельно в двух эпохах, в 1920-х и 1970-х годах. Юзефович, мастер психологических исторических детективов, лауреат премии «Национальный бестселлер» 2001 года⁴ вовлекает нас в расследование обстоятельств таинственной гибели известной певицы и актрисы Казарозы, застреленной в 1920 году на сцене провинциального (пермского!) клуба.

 

Леонид Юзефович (к слову: пермяк, выпускник филфака Пермского университета, кандидат наук, автор учебника по дипломатическому этикету) пишет необычные детективы. «Героем» в них становится какая-то идея: религиозно-философская, историческая или культурологическая – как, например, в повествовании о буддистской культуре Монголии (роман «Князь ветра»). По меткому выражению критика Льва Данилкина, «“Казароза” – роман не об убийстве, а о чувстве истории»⁵. Л.Юзефович здесь не изменяет своему «фирменному» стилю: формулу детектива он заполняет культурологическим содержанием – рассказом об истории эсперантистского движения в Перми в постреволюционные годы. Загадочная смерть певицы, связанной с тайным обществом эсперантистов, придает искусственно созданному языку некий мистический ореол. Автор использует свой излюбленный прием «текста в тексте» для нагнетания атмосферы мистической напряженности. Но в финале оказывается, что пугающие совпадения, таинственные и зловещие знаки образуют ложную картину мира. Разгадка убийства оказывается элементарной и случайной, а настоящим остается колоритный исторический антураж сюжета, в котором и «растворена» идея автора о загадочной, таинственной природе самой жизни и истории.

 

Роман, безусловно, представляет особый интерес для пермяков. Читатель попадает в очень точно воспроизведенную атмосферу Перми 20-х годов. Действие романа происходит на улицах Кунгурской, Сибирской, Соликамской, Покровской, в Стефановском училище, в «Муравейнике» и т.д. Это картина исчезнувшей цивилизации, рассказанная на особом, безвозвратно утерянном языке.

 

Владимир Сорокин – «infant terrible» русской литературы. Последнее слово модного писателя, вызвавшее бурную реакцию в средствах масс-медиа и множество споров в литературной и читательской среде, – роман «Лед».

 

Это не совсем детектив. Но убийств в нем – под стать любому триллеру, конспирологический сюжет строится вокруг страшной тайны. И автор тоже тяготеет к роману с историей, только историей недавней, советской.

 

Критики (даже в разоблачительных рецензиях) единодушно признают «занимательную фактуру романа»⁶. «Лед» – это эзотерические идеи, использование формул конспирологического фантастического романа и криминального боевика, динамичный, вполне кинематографический сюжет, современный материал.

 

В основе сюжета – идея древних гностиков о существовании чистых духов, лучей Предвечного Света, погрязших в материи Земли, которые стремятся слиться воедино и освободиться, что повлечет неминуемую гибель Земли. Задача тайной организации белокурых и голубоглазых братьев, отличительной чертой которых является умение «говорить сердцем», – отыскать и разбудить всех себе подобных среди остальных «мясомашин», «достучаться» до их сердец. Здесь Сорокин прибегает к излюбленному приему материализации метафоры: «разбудить» сердце предполагаемого брата можно лишь ударами специального ледяного молота по грудной клетке. Аналогично «говорение сердцем» может быть описано, например, как овеществление строки Ф.Тютчева «Как сердцу высказать себя?» В целом же образ «говорящего сердца» восходит к библейской и христианской метафорике.

 

Текст романа состоит из четырех частей. Первая создана в традиции криминального боевика. Сорокин создает концентрированный образ современной речи, смешивая экстремальные языковые практики. Вторая часть представляет собой автобиографический рассказ героини, которая по ходу превращается из полуграмотной девочки-крестьянки в лидера Светоносной секты в современной России. Русский читатель с его историческим опытом наверняка вспомнит о нацистских идеях «чистокровных арийцев».

 

Не пугайтесь: сам автор в третьей и четвертой частях романа низвергает свои страшные мифы. Возвышенный обряд пробуждения избранных низводится до инструкции по применению оздоровительной приставки фирмы «LЁD», и кусочек волшебного льда оказывается всего лишь игрушкой в руках ребенка.

 

Таким образом, роман содержит множество вариантов прочтения. Это и универсальный модернистский миф, и постмодернистская игра с ним, и его разоблачение, деконструкция в пределах одного текста.

 

-----

1. Б. Акунин. Внеклассное чтение. М.: ОЛМА-Пресс, 2002. С.17.

2. Л.Данилкин. Новое платье короля. www.afisha.ru

3. С.Мельниченко. Выбранные места. www.logos.ru

4. Награжден за роман «Князь ветра» (Дружба народов, 2000, №1-4).

5. Л.Данилкин. Роман с тайной. www.afisha.ru

6. А.Немзер. «Лед» как он есть. www.kniga.ru; В.Шубинский Подробности письмом // Знамя, 2002, №9.

Наша страница в FB:
https://www.facebook.com/philologpspu

К 200-летию
И. С. Тургенева


Архив «Филолога»: