Термин концептуальная метафора используется для наименования особого типа переносного употребления слова. В чем заключается специфика данного типа метафоры, и предстоит показать в этой статье.

 

Первыми метафору такого типа описали Джордж Лакофф, лингвист-теоретик из университета Беркли, и философ Марк Джонсон (Стэнфордский университет) в работе «Metaphors we live by», обширные фрагменты которой публиковались в переводе в ряде российских изданий¹. Основные из постулатов, отстаиваемых в названной работе, таковы:

 

1. Концептуальная метафора (при сокращении – КМ) – это не «сокращенное сравнение», не один из способов украшения речи и даже не свойство слов и языка в целом. В представлении современной когнитологии, метафора – это одна из основных ментальных операций, это способ познания, структурирования и объяснения окружающего нас мира. «Метафора проникает в повседневную жизнь, причем не только в язык, но и в мышление и действие. Наша обыденная понятийная система, на языке которой мы думаем и действуем, по сути своей метафорична»².

 

2. Для того чтобы продемонстрировать способность метафорических понятий структурировать повседневную деятельность, авторы анализируют метафору СПОР – ЭТО ВОЙНА. Наличие указанной метафоры подтверждается обширным рядом высказываний типа Я не мог победить его в споре; Он разгромил все мои доводы; Вы не сможете защитить свои утверждения; Его замечания били точно в цель; Не стоит прибегать к этой стратегии: противник сотрет Вас с лица земли; Не согласны? – Ваш выстрел! – и т.п. «Хотя физической битвы нет, – пишут Лакофф и Джонсон, – происходит словесная битва, и структура спора – атака, оборона, контратака и т.д. – отражает это»³. Таким образом, делают вывод авторы, «суть метафоры заключается в понимании и переживании сущности (thing) одного вида в терминах сущности другого вида»⁴.

 

3. Концептуальная метафора не только воспроизводит фрагменты общественного опыта данной культурной общности – она в значительной мере формирует этот опыт. «Новые метафоры обладают способностью творить новую реальность /.../. Если новая метафора становится частью понятийной системы, служащей основанием нашей действительности, она изменит эту систему, а также порождаемые ею представления и действия /…/. Например, западное влияние на мировые культуры частично объясняется внесением в них метафоры ВРЕМЯ – ДЕНЬГИ»⁵. Положение о способности метафоры творить «новую реальность» Лакофф и Джонсон обосновывают не только примерами, но и логическими построениями типа: поскольку значительная часть социальной реальности осмысляется в метафорических терминах и поскольку наше представление о материальном мире также отчасти метафорично, постольку метафора играет весьма существенную роль в установлении новой для нас реальности.

 

В отечественной когнитологии изучение метафоры также имеет уже определенную традицию. К настоящему времени наметилось несколько подходов к исследованию КМ. Одним из актуальных и прагматичных представляется нам изучение в когнитивном аспекте политической метафоры, предпринятое школой профессора А. П. Чудинова (Екатеринбург). В монографии «Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991 – 2000)» на обширнейшем материале, извлеченном из средств массовой информации, А. П. Чудинов исследует функции метафоры в отечественном политическом дискурсе, рассматривает источники политической метафоры, предлагает методику описания метафорических моделей, обсуждает перспективы исследования политической метафоры, а также целый ряд теоретических проблем, связанных с изучением концептуальной метафоры.

 

Дальнейшее наше изложение – это своего рода рефлексия на основе названных работ.

 

Поскольку все типы метафоризации основаны на ассоциативных связях в пределах человеческого опыта, метафора по самой своей природе антропометрична: она соизмеряет разные сущности, формирует на их основе новый гносеологический образ и синтезирует в нем признаки гетерогенных сущностей. Антропометричность метафоры, т.е. соизмеримость сопоставляемых наименований и объектов именно в человеческом сознании, безотносительно к реальным сходствам и различиям сопоставляемых сущностей (той, которая обозначается посредством метафоры, и той, которая используется как вспомогательный образ), самым естественным образом вписывается в антропометрическую парадигму современного научного знания, исходящего из мнения, что человек познает мир через осознание своей деятельности в нем. Никакая теория не сможет без обращения к человеческому фактору объяснить, почему о чувствах можно думать как об огне, почему можно говорить о пламени любви, жаре сердца и т.п. Способность мыслить метафорически – черта собственно homo sapiens, и она отражает способность нарушать границы «естественной таксономии» и творить в сознании особый, порой парадоксальный антропоцентричный порядок вещей. Парадоксальность метафоры обусловливается именно гетерогенностью ее исходных сущностей.

 

Сферы, из которых заимствуются лексические средства и смыслы создающихся метафор, названы А. П. Чудиновым сферами-донорами, и одним из активнейших доноров в пределах политической метафоры является сфера «Человек» (что позволяет говорить не только об антропометричности, но и об антропоцентричности концептуальной метафоры). Широкое использование в публицистике и политическом дискурсе высказываний типа лицо исполнительной власти, хребет рыночной экономики, доступ к уху президента, сердце Урала, поиграть мускулами, голосовать ногами, леса – легкие планеты, деньги – кровь экономики, нож в спину демократии и т.п. позволяет сформулировать метафорическую модель ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ – это ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ОРГАНИЗМ (ср. приведенное выше СПОР – ЭТО ВОЙНА).

 

В зависимости от тематики сферы-источника («донора») исследователи выделяют милитарную⁶, вегетативную, физиологическую⁷, криминальную, спортивную, зоо- и фитоморфную метафоры⁸ и другие ее типы. Ряд примеров на каждый из типов:

– холодная война; информационная война; война с наркотиками; стратегия выживания; правительство произвело тактическое отступление; предвыборный фронт; взять реванш на выборах; десант в Думу; армия консультантов; штаб губернатора – и мн. др.;
– посеять сомнение; прививать идеи; зреет решение – и т.п.;
– городской организм; утечка мозгов; встать лицом к проблемам жилья; за спиной президента; переварить финансовые потоки; Совет Федерации сам накинул петлю на шею – и т.п.;
– грабительский бюджет; политические мошенники; политические киллеры; крестный отец города; беспредел в высших эшелонах власти; народ держат за лохов – и т.д.;
– в команде НДР некоторые игроки уже отчислены; Россель сделал «ход конем»; избирательный марафон; избирательная кампания вышла на финишную прямую; предвыборный старт – и мн. др.;
– акулы бизнеса; коммунистические попугаи; бациллы коммунизма; фирмы-паразиты; свора бюрократов – и др.;
– корни кризиса; ветви власти; верхушка КПСС; пожинать плоды бесхозяйственности; зерна гражданской войны; ядро президентского аппарата; процветание экономики и т.п.

 

А. П. Чудинов справедливо замечает, что в метафорическом зеркале (еще метафора!) не просто пассивно фиксируются какие-либо явления жизни – концептуальные метафоры, бытующие в данное время в данном языке, могут быть свидетельством социального неблагополучия, звучать грозным предупреждением об опасности социальных болезней (снова метафора!). Более того, метафора способна быть мощным средством переконцептуализации общественного сознания, «то есть изменения системы базисных  представлений народа о себе, о своей стране и своей роли в ее развитии. Поэтому с изменением системы концептуальных метафор наши граждане перестанут ощущать себя пешками, винтиками, лохами, солдатами, подопытными кроликами, актерами, пассажирами тонущего корабля или захваченного террористами самолета. Это будут метафоры общества, уверенного в себе, развивающегося и вместе с тем не забывающего о фундаментальных национальных ценностях и приоритетах»⁹.

 

Возвращаясь к разговору о метафоре как таковой, подчеркнем: основное свойство метафоры состоит в том, что она двупланова, приложима к двум или нескольким объектам одновременно, в результате чего свойства того, о ком/чем идет речь, просматриваются через свойства того, чьим именем это обозначено. Столкновение нетождественных смысловых спектров порождает качественно новую информацию, раскрывающую неизвестные ранее стороны содержания понятий, включенных в структуру метафоры. В этом постоянном переносе понятий из одной сферы в другую не только проявляется гибкость человеческого разума – это необходимо для самого постижения действительности. Метафора является универсальным орудием мышления и познания мира.

 

-----

1. См., в частности: Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Язык и моделирование социального взаимодействия. М., 1987. С. 126 – 170.
2. Лакофф Дж., Джонсон М. Указ. соч. С. 126.
3. Там же. С. 128.
4. Там же.
5. Там же. С. 143.
6. Каслова А. А. Развертывание милитарной метафоры в тексте; Шудегова Е. А. Милитарная метафора в американских политических текстах // Языковая картина мира и ее метафорическое моделирование. Екатеринбург, 2002. С. 57 – 60; 125 – 126.
7. Вегетативная и физиологическая метафора в лексике концептуального поля «интеллект человека» // Там же. С. 70 – 73.
8. Чудинов А.П. Указ. соч. С. 94 – 103, 121 – 130, 132 – 151.
9. Чудинов А. П. Указ. соч. С. 227.

Наша страница в FB:
https://www.facebook.com/philologpspu

К 200-летию
И. С. Тургенева


Архив «Филолога»: