"Умная школа": августовский педсовет под руководством Тины Канделаки - Интернет-журнал "Филолог"

Главная > "Умная школа": августовский педсовет под руководством Тины Канделаки

«Умная школа»:
августовский педсовет под руководством Тины Канделаки

25 – 26 августа в Москве состоялся Национальный образовательный форум «Умная школа», в котором приняли участие около 200 учителей из разных регионов России, а также видные общественные деятели и специалисты в области образования.

Когда некоторое время назад промелькнула информация, что телеведущая Тина Канделаки войдет в министерство образования чуть ли не в роли заместителя министра А.Фурсенко, это было воспринято как издевка власти над просвещенческим народом: мы с ними – про серьезное, а они все подверстывают под свой гламурно-имитационный формат.

Когда меня 22 июля в Англии, в момент созерцания одного из Оксфордских колледжей (бывают же такие совпадения!), настиг звонок с неизвестного номера и неизвестный мне голос произнес: «Я звоню по поручению Тины Канделаки…», – я тут же отключилась: отвечать за собственные деньги на явно ошибочный вызов из параллельного мира не хотелось.

Звонок повторился, и я, не дожидаясь объяснений, выпалила в трубку: «Простите, но это ошибка, вы меня с кем-то путаете, я ничего общего с шоу-бизнесом не имею». Спасибо Светлане Дзапаровой (потом познакомились), – она все-таки удержала меня на связи, назвав имена-пароли: Волков, Шенкман… Пришлось вслушаться.

Так я попала на форум, ничего содержательного и продуктивного от него не ожидая, – но почему бы по дороге из Лондона в Пермь не получить в Москве эксклюзив для «Филолога»?

Последние всплески скепсиса были вызваны содержанием программы, в которой значилось только одно имя – все той же Тины Канделаки, и затянувшимся началом мероприятия. «Наша звезда на съемках…», – съехидничала я.

Но наша звезда была не на съемках – она вместе со своей командой доводила до ума технику, которую в зале «Атриум» начали монтировать еще с вечера и над которой колдовали всю ночь, чтобы работа форума отражалась на огромном интерактивном экране, – звезде очень хотелось, чтобы было «как в Давосе».

Про Давос не знаю, сравнить не могу, а в гостинице «Балчуг – Кемпински – Москва», где мы два дня жили и работали, все действительно было по высшему разряду. И у этого «всего» был единый инициативный и материальный источник, единый сюжетный и эмоциональный центр, единое направляющее, организующее, провоцирующее и примиряющее начало – Тина Канделаки.

Гламурная теле-дива оказалась не только успешной бизнес-леди и прекрасным организатором, но и умным, грамотным, обаятельным, живым, искренним человеком и – что самое невероятное – идеалисткой, убежденной в том, что она и такие, как она, могут скорректировать и уравновесить то, чего не делает, недоделывает государство.

А теперь по существу: что получилось, что обнажилось, что дальше.

Что получилось?

«Учительская газета» поясняет и подытоживает:

«Тина Канделаки не так давно стала членом группы по усовершенствованию государственного образовательного стандарта при Министерстве образования и науки РФ. Именно туда, а еще в Общественную палату она обещала принести все предложения учителей. Жаль только, что не все предложения прозвучали на форуме “Умная школа”, где учитель не был признан “самым умным”. Правда, педагогов хорошо кормили, дали возможность два дня пожить недалеко от Кремля и прокатили на пароходе по Москве-реке. За это – спасибо» (http://ug.ru/news/1689).

На самом деле получилось гораздо больше.

Получилось предъявить «живьем» членам педагогического сообщества главных действующих лиц главного образовательного сюжета текущего года. К доске-экрану были вызваны, с одной стороны, идеологи образовательных реформ последнего десятилетия – представители НИУ «Высшая школа экономики» в лице ректора Ярослава Кузьминова и авторы-исполнители проекта стандарта во главе с генеральным директором издательства «Просвещение» Александром Кондаковым, с другой стороны – противники этих реформ и этого варианта стандарта, среди которых был учитель и редактор «Литературы» Сергей Волков, научный редактор журнала «Эксперт» Александр Привалов, заслуженный учитель России Евгений Ямбург и другие не менее известные и уважаемые люди.

Да, все именитые участники форума не раз высказывались на эти темы в СМИ, в том числе на центральных каналах ТВ, но форум стал необходимым этапом общественной дискуссии, который продемонстрировал: по прошествии полугодия никаких кардинальных сдвигов в позициях оппонентов не произошло, движение навстречу друг другу не возникло, проект группы Кондакова не изменился по существу.

Получилось, с одной стороны, организовать жесткую дискуссионную ситуацию, с другой – удерживать разговор в заданных содержательных и этических рамках, не дать ему скатиться в скандал и базар, что мы так часто наблюдаем и в жизни, и на ТВ. Было, правда, и здесь свое драматическое (я бы сказала, драматургическое) завихрение: в ответ на чрезмерную горячность и безапелляционность главного редактора радиостанции «Эхо Москвы» Алексея Венедиктова последовал строгий учительский окрик и требование покинуть зал – «выйти из класса», но Венедиктов не вышел, а пришел еще и на второй день, потому что речь шла не об абстракциях, а о насущном – в том числе о его собственном сыне.

Получилось провести целую серию голосований, формулируя и корректируя вопросы на ходу, – поэтому они, может быть, не всегда были точны, но несомненно отражали живое течение разговора и отношение аудитории.

Получилось привлечь к участию в образовательном форуме людей из других социальных и профессиональных страт. Власть представлял губернатор Кировской области Никита Белых, который терпеливо дождался сдвинутого на час начала заседания, а затем, вместо 15 минут, на которые был ангажирован, простоял на трибуне больше часа, отвечая в том числе на не очень удобные вопросы. В работе круглых столов участвовал депутат Государственной думы Олег Смолин, и практически все его предложения были поддержаны педагогами. От начала и до конца добросовестнейшим образом отработал на форуме министр образования Татарстана Альберт Гильмутдинов.

Журналисты Марина Ахмедова и Андрей Малахов тоже включились в разговор – и, хотя предположение Марины о том, что учителя в школу приводит желание пострадать, показалось надуманным (педагога с такой лже-достоевской установкой вообще-то подпускать к школе нельзя: он ведь и всех вокруг страдать заставит), да и в программу «Пусть говорят» коллеги ринутся вряд ли, но сам факт вовлеченности в образовательную проблематику столь разных людей очень важен.

Получилось внятно выстроить двухдневный разговор, сделать его динамичным, содержательно наполненным и цельным: первый день состоял из нескольких дискуссионных раундов, в ходе которых высказывались активные и известные участники модернизационно-дискуссионного процесса, на второй день проходила работа трех круглых столов, где вырабатывались и обсуждались конкретные идеи и предложения, затем все опять собрались в «Атриуме» для подведения итогов, которые не только озвучивались Тиной Канделаки, но и высвечивались на экране.

Получилось создать атмосферу всеобщей заинтересованности и вовлеченности, и даже невозможность предоставить всем желающим микрофон не отменяла ощущения причастности этих всех к важному, насущному делу. И, несмотря на остроту полемики и на понимание того, что далеко не все необходимое сформулировано и услышано, настроение было праздничное – вот такое, как на этой фотографии, где представлен Сергей Волков со своей «паствой» – авторами газеты «Литература»:

Фото И. Добрыниной

А еще получилось подтвердить и в очередной раз продемонстрировать, как много может один человек, когда он очень этого хочет. Сергей Волков написал письмо, поддержанное десятками тысяч людей, и набравший обороты государственный маховик остановился. Тина Канделаки создала площадку для диалога, чтобы придать движению этого маховика более осмысленный характер, – и разговор состоялся.

Но не будем предаваться эйфории и зададимся следующим вопросом:

Что в ходе этого разговора обнажилось?

Проблемы очевидные и оставшиеся нерешенными, ибо решить их разговорами ни на каком форуме нельзя, но зафиксировать можно и нужно.

Открытым остается главный вопрос – содержания и целей образования. Из существующего проекта общественность вычитала намерение государства свести к минимуму то, что теперь принято называть «образовательными услугами», и под видом предоставления подросткам свободы самовыражения поощрить их к сокращению учебной нагрузки, что в перспективе неизбежно лишает возможности подлинного, осмысленного, содержательного выбора. При этом альтернативный выбор в пользу работы на земле или в пользу рабочих специальностей (по модели канувших в лету ПТУ) в сочетании с получением обязательного среднего образования по-прежнему не предусматривается. Стратегическая задача национального самосохранения и национальной безопасности – а именно полноценным образованием это обеспечивается – решается на основе сиюминутных, конъюнктурных, «бухгалтерских» соображений.
С одной стороны, мир, в котором мы живем, становится все более сложным, тесным и хрупким – об этом не уставая говорят все: и сторонники, и противники проводимых реформ. Не менее очевидно и то, что мы не можем просчитать, перед какими вызовами окажется сегодняшний школьник, какие профессиональные и социальные задачи ему придется решать через 10, 20, 30 лет. С другой стороны, заданный реформами тренд сужает поле маневра, лишает будущего работника возможности переквалификации и – что еще важнее – обедняет тот интеллектуальный ресурс, который закладывается в школе и должен (может) когда-нибудь выстрелить непредвиденным образом. Эйнштейну пригодился Достоевский – т.е. формально не близкое, а далекое – как импульс выхода за пределы привычного способа мышления. А мы потенциальным эйнштейнам говорим: не хочешь учить физику – не учи, не хочешь читать «Войну и мир» – не читай. Тем самым человеку на взлете подрезаются крылья – чтобы не замахивался и далеко не улетел. Он, может, и не полетит, но школа обязана готовить его к полету. И учительское сообщество это понимает: на вопрос, нужны ли обязательные предметы в старшей школе, 86% собравшихся ответили «да».
Абсолютизация родительского права на выбор образовательных «услуг» тоже чревата ошибками, ибо родители (а вслед за ними дети) нередко руководствуются сугубо прагматическими соображениями: что выгодно и востребовано сегодня, то на семейном совете и выбирают. Отсюда – самые большие абитуриентские конкурсы на экономику и юриспруденцию. А в последнее время заметно увеличилось количество выпускников, одолеваемых желанием стать чиновниками – т.е. попасть на «доходное место» (см. соответствующую пьесу Островского). Тут не удержусь от примера: когда-то я безрезультатно пыталась убедить родителей своих учеников на Украине, что их дети должны изучать родной украинский язык. «Пусть хоть русский хорошо знают», – отмахивались чадолюбивые мамаши. Интересно, вспоминают ли они об этом теперь. Родителей, которые очень хорошо знают и чувствуют ребенка и способны угадать его призвание, не так уж много. Как немного и детей, наделенных ярко выраженными способностями-ориентирами. Но и им нужна прочная общеобразовательная база. Этим и должна определяться стратегия образования.
Новое мышление и новое образование почему-то связываются исключительно с овладением новыми технологиями и гаджетами – но ведь это всего лишь инструменты. Так же, как в определенной степени и иностранный язык. Нельзя знать иностранный лучше родного, можно только хуже. Убогое владение родным языком обернется примитивом на чужом. То же с компьютером, Интернетом: что будет производиться, транслироваться с их помощью – вот один из ключевых вопросов современного образования. То есть мы опять упираемся в содержание образования.
Про ЕГЭ вроде уже все сказано, только почему-то сказанное не услышано там, где принимаются решения. Нужно восстановить в правах альтернативные формы аттестации на уровне школы (например, по русскому языку – диктант, или изложение, или устный экзамен с практическими заданиями), сам ЕГЭ должен проводиться на добровольной (за это проголосовали 80% собравшихся), альтернативной и дистанцированной от учебных заведений, независимой основе. ЕГЭ не может быть способом проверки знаний по литературе и истории – т.е. там, где нет формально измеряемой однозначности. Между прочим, голосование показало, что учителя вовсе не огульно против ЕГЭ (за отмену проголосовали только 27%), но против тех перекосов, которые возникают как на стадии подготовки КИМов, так и в ходе проведения самого экзамена. На вопрос, считаете ли вы ЕГЭ объективной оценкой знаний учащихся, 39% собравшихся ответили «да», 61% – «нет». Но при этом за единые подходы при оценке знаний высказались 78%.
Разговоры на тему необходимости искоренить вузоцентричность останутся пустым словоизвержением до тех пор, пока не возникнут реальные и крайне необходимые не только вчерашним школьникам, но и экономике страны разнообразные варианты социализации и профессиональной подготовки выпускников школы (см. пункт 1).
Умная школа – это умный учитель. Раньше «умный» было практически равно «знающий». Сегодня как никогда актуализируется личностная неординарность и творческая состоятельность учителя. Источников информации – море, но точка пересечения информационных потоков и превращения информации в знание, точнее, в процесс познания, – это школьный урок, на котором учитель выступает и как руководитель, инициатор, организатор, и как живой пример думающего, увлеченного интеллектуальным поиском человека. Никакие техсредства, никакие гаджеты учителя не заменят, наоборот, чем их больше, тем больше потребность в гуманизации, очеловечивании жизненного и учебного процессов.
Между тем, главная проблема современной школы – это проблема кадровая. В самом прямом смысле слова: учителей не хватает, молодые учителя в школу не идут (см. интервью директоров сельских школ), в пединституты поступают чаще всего те, кому не удалось прорваться в экономисты, юристы и менеджеры, а выпускники пединститутов устремляются преимущественно в более выгодные материально и более комфортные психологически сферы деятельности.
Однако есть и другой аспект кадровой проблемы: качество учительского корпуса, а соответственно качество преподавания. На форуме много говорилось о необходимости повышения зарплаты, социального статуса учителя – и это чрезвычайно важные моменты, это обязательно нужно сделать! – однако, когда речь шла о критериях оценки работы учителя, некоторые коллеги настаивали на необходимости отказаться от этих оценок вообще: дескать, диплом – это и есть пожизненный сертификат качества. Между тем, учитель обязан всю жизнь учиться и совершенствоваться, и процесс этот может и должен оцениваться профессиональным (а не чиновничьим) сообществом. На форум собрались замечательные педагоги, которые смотрят на ситуацию во многом сквозь призму собственной деятельности, но ведь невозможно не видеть, что школа в целом тяжело больна, что она потеряла свой прежний, советского времени, уровень и ничего не приобрела взамен; невозможно не признать, что те нелепые, жалкие и бездарные «училки», которые мелькают в телесериалах, – такая же реальность, как молодежные группировки, готовые за подачку устроить публичный шабаш или, что еще хуже, по «идейным соображениям» учинить физический погром. Это уже не ЕГЭ, результаты которого, как оказалось, тоже можно подделать, – это реальный показатель состояния общества и школы.
Еще раз про стандарт, про один из частных, но принципиальных его аспектов. Стандарт – это норма, образец, шаблон, мерило. Стандарт – результат проверки и отбора. Стандартизируется оптимальное, лучшее. Как может выступать элементом стандарта кот в мешке под названием «Россия в мире»? При этом сводится к минимуму, вытесняется на факультативную периферию то, что действительно является актом национального самосознания и нашим самым бесспорным мировым брендом, – русская классическая литература. А ведь именно литература десятилетиями была тем мировоззренческим и нравственно-эстетическим стержнем, вокруг которого выстраивалась не только учебная, но и внеучебная жизнь в школе. Советская власть в свое время сделала серьезную стратегическую ошибку: допустив литературную классику в школу, она, сама того не ведая, объективно создала себе противовес и противоядие, тем самым позволив сохраниться духу нации. Этого духа, несмотря на войны, террор, голод, бесправие, хватило на перестройку, на начало 90-х. А потом ошибку решили исправить?..

На этом поставим многоточие, хотя список проблем отнюдь не исчерпан, но формат журнальной «передовицы» рассчитан не на исчерпание, а на заострение.

И последний вопрос:

Что дальше?

Если следовать логике В.Розанова (Что делать? Если лето, чистить ягоды и варить варенье…), то переключение от общих вопросов к «ягодам» сегодня для вузовского преподавателя выглядит следующим образом: нужно забыть обо всех этих «что делать?», «что дальше?» и заняться выполнением очередного министерского распоряжения, а именно – перелицовкой «старого» учебно-тематического плана в «новый», где прежние содержательные положения должны быть модернизированы и заново легитимизированы многочисленными разноуровневыми компетенциями, которые почему-то теперь отделены от своей естественной основы – знаний – и фигурируют в качестве самостоятельных ценностных единиц – по-видимому, для облегчения процесса чиновничьего учета и контроля. Еще бы на каждую компетенцию по отдельному чиновнику… о-о-о! Для них – о-о-о! А для нас – у-у-у…

А если все-таки удержаться в рамках заявленной темы, то, как мне кажется, получается следующее:

При всем огромном значении частных инициатив и огромном уважении к инициативным, талантливым людям – одиночными усилиями, точечными акциями ситуацию не изменить.

Образование – дело государственного масштаба, государственной важности и государственной ответственности. Те конкретные люди, которые сегодня олицетворяют государство, в частности в области образования, должны это понимать. Иначе они просто занимают чужие места.

Наша – педагогического сообщества – задача: чаще, дружнее, внятнее и настойчивей объяснять свою позицию.

Для этого нужны каналы связи. Вот, может быть, один такой канал мы получили?

Во всяком случае, на форуме возникло такое ощущение – правда, благодаря все тем же частным, единичным усилиям.

Фото И.В.Добрыниной

Спасибо, Тина.

Это был очень красивый, щедрый и при этом интеллигентный, тактичный жест. Что-то во всем этом было нездешнее – возможно, та самая широта кавказской, грузинской натуры, которая, казалось, уже давно перешла в разряд мифов.

Как же хочется, чтобы это стало здешним, чтобы случившийся праздник не утонул в безрадостных буднях.

С наступающим новым учебным годом, коллеги!

Галина Ребель,
30 августа 2011 г.

К 200-летию
И. С. Тургенева

Архив «Филолога»: